Это твоё место. Ты жрица Человека в плаще. На какой-то момент, пока Дису окружали запахи и картины смерти, эта мысль принесла с собой чувство отчаяния. Это твоё место. Так сказали Боги. До конца своих дней ты будешь жить в тени – прислужница, что трудится на вестника Спутанного Бога. Ты станешь свидетельницей нечеловеческих тварей, которые сопят на пороге мира, чтобы народ Храфнхауга мог спокойно спать по ночам. Но Диса покачала головой, бусины снова зазвенели, и отбросила нависающую безнадёгу. Нет!
– Я сама буду творить свою судьбу, – сказала она вслух, её голос прорезал зловещую тишину. И с новым чувством долга Диса поставила одну худую ногу на нижнюю ступень, ведущую к крыльцу дома…
И остановилась. Её позвоночник окоченел от страха. Ибо позади Диса Дагрунсдоттир услышала холодный, невесёлый смешок, такой же резкий, как падение камней в открытую могилу. А после послышался явно нечеловеческий голос:
– Неужели? И какой же будет эта судьба, а? Смерть потерянной птички, которую отправят в котёл? Нар, после того, как я сдеру с тебя кожу и разделаю на части, от тебя не останется и кусочка мяса.
3
Диса сняла ногу со ступени и начала поворачиваться, чтобы увидеть лицо того, от чьего голоса у неё всё заледенело. Но невидимые пальцы схватили её у основания шеи. Девушка дёрнулась, когда услышала знакомый звук – зловещее шипение железа о кожу.
– Двинешься, и я тебя вздёрну, тварь! – прошипела фигура за её спиной с горячим и зловонным дыханием. Диса услышала шмыганье носом, будто фигура пыталась определить её намерения по запаху. – Где та старая карга, с которой я обычно разговариваю, а? Ты держишь её корзину, так что должна знать. Или ты украла её и решила пробраться на мою землю забавы ради?
– Она… она мертва, – ответила Диса дрожащим голосом. – Колгрима умерла. Наши охотники нашли её три дня назад на дне Шрама.
Пальцы сжали шею сильнее. Острые ногти впились в кожу. В дюймах от её правого уха раздался громкий звук, что-то между кашлем и ругательством.
– Фо! Тогда кто ты такая?
– Я… новая жрица Человека в плаще. Я…
Она замолчала, когда в поле её зрения попало острие длинного ножа, лезвие которого было расписано плавными серо-чёрными завитками. Рука с чёрными ногтями, что держала нож, была цвета старого сланца, испещрённая тёмными венами и сухожилиями; среди паутины пепельных шрамов Диса увидела единственную татуировку между большим и указательным пальцами – традиционный глаз из выцветшей киновари. Одним движением кисти фигура сбила крышку корзины. Диса услышала новое шмыганье, а за ним – тихий смешок.
– Что, маленькая тварь?
– Я… – Диса Дагрунсдоттир закрыла глаза и вдохнула поглубже, продираясь сквозь цепкие завитки страха, пока не нашла холодную твёрдую сердцевину своего гнева. Она снова увидела неодобрительный взгляд бабушки, которая сияла в глазах своего народа словно валькирия; она снова услышала шепот сестёр, других Дочерей Ворона, которые считали её всего лишь глупой девчонкой, недостойной этой так называемой чести; она снова увидела выражение печали в глазах Флоки, которое отражалось и в глазах старого Хределя, все его надежды о женитьбе сына на внучке Сигрун рухнули. Она ухватилась за эту сердцевину гнева и сжала. Диса открыла глаза.
– Я здесь по воле Судьбы, ты, скотина! – сказала она. – Отпусти меня и отойди в сторону! А ещё лучше – освободи и проведи к своему хозяину!
– Ого! Моему хозяину, да? – сказала фигура насмешливым голосом. – Ты ищешь моего хозяина? Тогда хорошо. Идём, птичка, и поскорее! Мой хозяин не любит ждать.
Рука, обхватившая её за шею, подтолкнула вперёд. Диса споткнулась, но смогла удержаться на ногах. Что касается фигуры, то всё, что Дисе удалось увидеть, пока та пронеслась мимо и взбежала по ступенькам в дом, был развевающийся плащ из волчьих шкур и грива чёрных, заплетённых в косы волос, украшенных бусинами из костей и серебра.
Диса выругалась под нос и последовала за ним, хоть и медленнее. Она добралась до крыльца под фронтоном, что держался на резных столбах, и увидела, что дверь дома открыта. Девушка остановилась в красноватом свете порога, морщась от исходящего оттуда зловония. Это была смесь пота, дыма, медного привкуса крови и дикой вони немытых шкур животных. Диса выдохнула.