Через полчаса подошли катера, с них стали выгружаться десантники, наш второй эшелон. Все шло по плану... и тут немцы ударили из минометов, сразу, массированно, прицельно. После оказалось, их корректировщик сидел в башне портовой конторы, и отлично все видел - эту сволочь удалось сковырнуть лишь назавтра днем! И были разрывы еще чего-то крупнокалиберного, гаубицы, калибром не меньше шести дюймов! Нет, паники не было, мы пытались выйти из-под огня броском вперед - но у немцев возле стены уже было не меньше десятка пулеметов, нас прижали к земле! И два катера горели, расстрелянные при разгрузке, на одном взрывался боезапас - а остальные поспешно уходили в море.
Помню, как наш лейтенант орал в рацию, требуя подавить этих проклятых гуннов. И вроде бы, его призыв услышали, несколько снарядов пяти- или шестидюймовых, с эсминцев или крейсеров, разорвались у немцев за спиной. Но нам это не помогло, мы никак не могли понять, откуда стреляют минометы, было просто не поднять головы, людей выкашивало осколками, мы ничего не могли сделать! И никак не удавалось атаковать, нельзя было продвинуться вперед, там дальше было очень неудобное место, простреливаемое насквозь. И нас было слишком мало!
Ночь, день. Где наши главные силы? И где эти чертовы макизары? У нас был клочок берега, наверное, в треть мили в ширину, и ярдов триста в глубину. И не больше сотни людей в строю, включая легкораненых и считая с уцелевшими из второго эшелона. Отборные коммандос - да тут пехота из окопов прошлой войны справилась бы не хуже! Что было делать с тяжелоранеными - ужасно было видеть, как они умирают без помощи, мы могли их только перевязать, и все! Кто-то предложил выслать к немцам парламентеров, чтобы передать раненых хотя бы в немецкий госпиталь - ему ответили, а ты помнишь, что гунны сделали с американцами в Лиссабоне? И тот русский фильм, "Обыкновенный фашизм"? Эта война - не та, что была двадцать пять лет назад! Для нацистов чуждо христианское милосердие, потому что для них любой, кто не их "арийской расы", это вовсе не человек!
Там был камень, даже не окопаться - так что мы лежали, укрывшись кто где может. А немцы били из минометов, если видели где-то движение, и осколки рикошетили от стен, от стояков портовых кранов, секли людей как топором. Лишь около полудня мы заметили в башне, возвышающейся над берегом, блеск оптики, там сидел наблюдатель-корректировщик. И по нему врезали из всех наших уцелевших пулеметов! И вроде, не промахнулись, потому что минометный огонь сразу стал гораздо реже, и не таким метким. Зато появился танк, встал от нас ярдов за пятьсот, на берегу, правее нас, и открыл огонь из пушки. Тогда и погиб наш лейтенант, от осколка снаряда. После немцы поднялись в контратаку, но у нас еще были патроны, мы хорошо дали им прикурить! Я тогда, кажется убил троих. Потом мы перебрасывались с гуннами гранатами через ту самую стену, они были с той стороны всего в нескольких шагах, мы слышали их команды и крик. И по нам стрелял этот чертов танк, с фланга, вдоль всей позиции - хорошо, что у него была пушка не крупнее нашей шестифунтовки (прим.- британское обозначение 57мм калибра - В.С.), так что еще можно было терпеть.
Затем мне показалось, к немцам пришла подмога, мы слышали за стеной топот множества ног, и голоса, совсем не похожие на лающие немецкие команды. Мы даже подумали, что это наконец появились французы, нам на помощь - но в ответ на наш крик, снова полетели гранаты. Там явно готовились к атаке - и стена не была преградой для подготовленного солдата, подобные ей, мы одолевали на тренировках за секунды, когда один становится уступом, подставляя спину, или двое подсаживают третьего. Нас осталось едва три или четыре десятка боеспособных, сейчас немцы захлестнут нас, задавят числом - а у меня последний магазин к "стэну", и одна граната, у других примерно то же самое. Джиу-джитсу - да вы что, сэр, против множества вооруженных солдат, тут лишь скорее поднимать руки, пока не застрелили - но мы знали, что гунны нас, коммандос, в плен не берут! Был бы я из морской пехоты, имел неплохой шанс дожить до репатриации, уже скорой, ведь немцы проиграли войну - но меня, скорее всего, просто расстреляют, быстро, и без мучений. Может сделать, как русские - я слышал, они последней гранатой взрывали и себя, и обступивших их джерри? Или все же надеяться, что не все там фанатичные наци, есть и те, кто испытывает к нам уважение, как солдат к солдату?