Я хотел с чистой совестью отдать приказ повернуть на обратный курс - так как буксировка крупного транспорта в таких погодных условиях, против ветра и волны, была сопряжена со значительными трудностями. Тут вмешался британский офицер связи, коммандер Мун, он заявил, что настаивает на продолжении похода, так как до Шпицбергена осталось всего двести пятьдесят миль! Я не имел дела с этим офицером прежде, один мой знакомый шепнул, что этот Мун на самом деле чин не флота, а разведки. Но меня неприятно удивило, что англичанин был не то чтобы пьян, но явно навеселе!
- Дальше будет больше! - сказал он с ухмылкой. - На стороне русских воюют еще и лодки Свободной Германии, в этом и причина русских побед! Нет, не ренегаты из пленных - самые настоящие, германские субмарины, выходя из немецких баз, в море, выполняют секретные приказы Москвы. В том числе стрелять по своим, кто не в игре. Ну а для непосвященных наготове сказка о русском чудо-оружии или невероятном умении воевать. Но мы, британцы, не боялись этих проклятых "акул Деница" в Атлантике, не испугаемся и здесь, когда они служат дядюшке Джо. Может быть, мы умрем все - но умрем с пользой для британского оружия и политики! Я британский офицер и не умею отступать - слышите, вы, трескоеды!
Значит, я был прав в своих догадках - мы были расходным материалом? Оттого англичане не послали своих кораблей и солдат, лишь нас и поляков - тех, кого не жалко! Значит, они и не собирались из-за нас воевать с Россией - мы должны были погибнуть все. Причем позорно - потому что тогда, очень может быть, чтобы не рассориться со Сталиным, нас объявили бы изменниками, действующими самовольно! Мы все были обречены, мы не должны были вернуться, даже кораблей не жалко, за них Британия после взыщет с нашего короля плату. Мун понимал это, и ему тоже было страшно, оттого он и напился - но я и мои люди не присягали помирать за британский интерес! И я не подряжался в военный флот ради подвигов и славы - так вышло, что я оказался на мостике боевого корабля, но мне не нужна военная карьера, я как-нибудь переживу британское неудовольствие, ради того чтобы после этой войны снова водить пароход. Пусть другие гибнут за высокие слова и идеи!
Мун грязно бранился, когда мои матросы тащили его с мостика под арест в собственной каюте. Затем я приказал отряду повернуть на курс зюйд - в ближайший порт, пусть хоть русский Киркенес или Варде. На "Глеоддене", увидев изменение курса, кто-то из экипажа, очевидно, проболтался полякам, и среди десанта началось брожение, граничащее с мятежом. Мне пришлось передать, что бунт будет подавлен самым решительным образом, вплоть до торпедирования транспорта и последующего спасения лишь норвежской команды. С "Линкольна", ведущего буксировку, после сообщили, что поляки кричали: "Убийцы! Вы везете нас русским, на верную смерть!" Что ж, эти слова оказались пророческими - но моей вины тут нет.
Эта, или другая лодка атаковала снова. Еще две торпеды - для уже поврежденного транспорта это было смертельно. "Глеодден" сел на корму, а затем, когда ют ушел под воду, вдруг опрокинулся так быстро, что на эсминце едва успели обрубить буксирный конец. Большое количество жертв объясняется именно этим, а также отсутствием дисциплины - на палубе были драки с применением оружия, а по уже спущенным шлюпкам с людьми стреляли, чтобы заставить подойти назад к борту и взять еще кого-то. К тому же были сумерки и волна, так что считаю большой удачей, что удалось спасти 417 человек, считая членов экипажа транспорта, без малого тысяча погибла в пучине. И подлодка снова не была замечена! Мы ждали, что немцы продолжат охоту, и уходили, уже не связанные буксировкой транспорта, полным ходом и противолодочным зигзагом. И слава богу и нашей удаче, по пути в Англию больше никаких происшествий не случилось!
Ну а после было судебное разбирательство - поскольку я не был британским подданным, то меня всего лишь лишили чина, и я завершил войну помощником командира тральщика - но я о том не сожалею, сэр! А вот Муна никто больше не видел, ни я, ни мои знакомые - ходили слухи, что его задвинули, а то и убрали за слишком длинный язык, ведь британский офицер, даже посланный своим командованием на смерть, должен принять это с честью до самого конца.
Мне не нравится, что русские забрали наш Финнмарк, и Нарвик, и Лофотены. Но еще меньше я хочу умирать за их возвращение. А тогда я совершенно не желал вести на смерть почти тысячу соотечественников, лишь ради того, чтобы население указанных территорий стало бы относиться к русским чуть хуже - по размышлении, я пришел к выводу, что истинной целью британской провокации было именно это.
Политика - это не для меня. Слишком грязное занятие, в сравнении с морским делом. Теперь я знаю, что когда немцы вторглись в Норвегию 9 апреля 1940 года, британский десант уже грузился на корабли, чтобы сделать то же самое - будь они чуть расторопнее, возможно, что Свободная Норвегия была бы прогерманской. А когда уже после, в Стокгольме, русские обосновывали свое право на Финнмарк, шведы всерьез хотели забрать себе то, что осталось от Норвегии. Слабого рвут на части соседи - теперь я понимаю пана Закржевского, кричавшего мне о "Польше от моря до моря". И слишком часто этот спор кончается войной.
Отдав меня под суд, британцы спасли мне жизнь. Ведь "Один", уже без меня, был потоплен у Гавра почти со всем экипажем. После, как я сказал, был пост младшего офицера на тральщике "Оксой", а еще через полгода - прощание с военным флотом. Сейчас я капитан теплохода "Хеймдаль", что примечательно - той же судоходной компании, в которой я служил до войны. И мне не раз приходилось бывать в Нарвике, в Вадсо, Варде - и я, конечно, вспоминаю, что когда-то эти города были норвежскими... но я совершенно не хочу, чтобы снова лилась кровь за то, чтобы они стали такими опять.
У меня есть дом в Осло, любимая жена, двое взрослых детей и уже один внук. И совсем немного до пенсии и кое-какие сбережения в банке. И мне очень не хочется это потерять!
Ну а русские - ничем не хуже и не лучше англичан, немцев и даже шведов. Все мечтали откусить кусок от бедной маленькой Норвегии, кому-то больше повезло.
Чарльз Оук, сержант 6-го отдельного батальона коммандос. Из папки контр-адмирала Додсона. О событиях в Гавре 4-5 февраля 1944 года
Мы были лучшими, сэр! Самыми крутыми солдатами Британии, и как нам говорили, всего цивилизованного мира!
Нас готовили не чета современным САС. Привыкшим, что если их зажмут, достаточно дать радио, и тут же прилетят вертолеты. Нас учили абсолютно всему, что могло понадобиться на войне - прыгать с парашютом, стрелять из всех видов оружия, нашего и немецкого, управлять автомобилем, мотоциклом и танком, ставить и снимать мины, работать с рацией, ориентироваться и выживать на незнакомой местности, преодолевать инженерные заграждения и водные преграды - и очень многому еще. И конечно, физическая подготовка, бокс, борьба джиу-джитсу, владение ножом - мой приятель Барри в увольнении однажды подрался в пабе, один раскидав полдюжины каких-то морячков... правда, его тоже в госпиталь отправили, по-подлому, сзади, бутылкой по голове. За неделю перед Гаврским десантом - счастливчик!
Нас учили - все три года. Где-то шла война, русские и немцы гнили заживо в грязных окопах, как на Сомме в ту войну, мне рассказывал отец - а мы бегали по горам Шотландии, с полной выкладкой - и были уверены, что когда придет наш час, то порвем этих джерри на клочки! Раза три малые группы от нашего батальона ходили на острова Джерси и даже на французский берег, но большая часть парней, при всей подготовке, еще не участвовала в бою. И мы даже всерьез беспокоились, слыша про русское наступление, что так и закончим войну без наград.