Новый 1990 год в Молдавии встречали лозунгами — «Мы румыны и точка», многочисленные митинги проходили на фоне стремительного обнищания народа. В этой аграрной винодельческой республике, сельское хозяйство почти полностью развалилось. Так пять лет спустя напомнило о себе Горбачевская антиалкогольная компания. Народный фронт получил большинство в Верховном совете Молдавии и принял решение, которое русскоговорящими жителями республики были приняты как провокационные.
Большинством голосов депутаты приняли гимн, флаг румынский, в Конституции официальный язык в Молдове объявлен румынский.
Лидеры республики и не скрывали, что ведут дело по вхождению в состав Румынии. Национальные меньшинства готовились к худшему. В этот день Молдавия заявила о выходе из состава СССР, это решение переполнило чашу терпения жителей Левобережного Приднестровья, которые не желали жить в чужом государстве. На левом берегу Днестра сформировано собственное правительство, 2 сентября оно провозгласило о создании Приднестровской Советской Социалистической республики и объявило о желании остаться в состав СССР. От такой строптивости Кишинев опешил, но быстро пришел в себя, и в адрес Приднестровья зазвучали угрозы.
В Москве долго не могли решить, как реагировать на эти события, возможно, просто ждали, когда Кишинев самостоятельно справится с возникшей проблемой.
Тем временем в Кремле решался вопрос отправлять в Баку регулярные войска или нет. Кто-то отыскал компромиссный и удачный вариант, — послать туда дивизию, которую сами военные назовут «партизанской». Буквально за несколько дней до ввода в Баку, ее спешно укомплектовали военнослужащими из запаса. Под ружье поставили несколько тысяч резервистов из Ростовской области, Ставропольской и Краснодарских краев. Эти взрослые тридцати, сорока летние «дядьки» привыкли к обычной мирной жизни, совершенно не подготовленные к уличным боям, при первых же выстрелах они оказались деморализованными и подавлены. Они не понимали, что происходит вокруг, кто друг, а кто враг. Но у них в руках было современное оружие.
Командир «партизанского» подразделения, — «совершали марши и кто с испугу, кто по неосторожности открывали огонь. Естественно когда в городе хаос, паника среди мирного населения, там военные патрули, милицейские патрули, естественно, что такое стрельба. Ошибочная автоматная очередь, порождает море огня из разных точек».
О вводе войск не были предупреждены ни республиканские органы правопорядка, ни местная власть. Если бы это было бы сделано, то события могли пойти совсем по другому сценарию.
Жительница Баку, — «Мы стояли на баррикадах, жгли костры, была такая национальная эйфория, освободительные действия, войска мы не хотели впускать. Если бы объявили по городу, если бы было объявлено по телевидению, я думаю, что большая часть населения ушла по домам, мы же не самоубийцы.
„Партизаны“ не могли навести порядок в городе. А строевые части внутренних войск, почти за три тысячи километров в Ленинграде более 10 суток ждали приказа на переброску в Баку, почти за три тысячи километров в Ленинграде. Они были специально обучены, как действовать в чрезвычайных ситуациях, как избежать жертв среди мирного населения.
„Ситуация в Баку накалялась, еще чуть-чуть и весь город заполыхал бы огромным костром. И тут по Баку поползли слухи о предстоящей карательной операции Центра.
Командир подразделения войск МВД Михаил Бойко — „Они ставили вдоль дорог бензовозы, мощными шлангами сливали на основную дорогу бензин и ждали с огненными факелами, чтобы поджечь идущую по дороге военную технику. Вся проблема была изъять эти бензовозы, а их только на виду было около десятка. Мы подходили с мирными намерениями, с желанием договорится, но мирно эти встречи не заканчивались, они совершенно не хотели пускать нас в Баку. Но мы смогли взять их и вошли в город“.
Мятежникам не удалось с помощью бензовозов устроить живой костер на улицах Баку. Сразу после ввода внутренних войск, в каждом районе города были сформированы военные комендатуры. Одну из них, расположенную в промышленном пригороде азербайджанской столицы, несколько месяцев возглавлял Михаил Бойко. О том, как бесчинствовали погромщики, он и сегодня говорит с трудом, — „Берут списки в паспортных службах и выбирают армян, даже разнонациональные браки, жена армянка, а муж азербайджанин — убить жену, муж армянин жена азербайджанка — убить мужа. Они все это днем вычисляют, а приезжают ночью, выгоняют семьи на улицу и устраивают самосуд“.