И за этого человека вышла замуж его сестра? От холода глаза генерала слезились, и картина эльфийского лагеря поплыла. Рейнхард снял перчатку и утер лицо. Этот человек не смог зачать ей ребенка, унизил публичными изменами и теперь хочет отречься от престола на основании мистических совпадений, лишив всяческих возможностей это оспорить. Вся ее жизнь прожита напрасно, как и его. Придется жертвовать честью семьи ради выживания государства, во главе которого будет недалекий, любящий пиры и кутежи Эдрик, все достоинство которого — брак с Анной Нордвуд, вырождающимся, но достопочтенным родом с не менее славной, чем у Рейнхардов, историей, и двое детей, прижитых в этом браке?
— Твои земли, вассалы и крепостные, Кейтелин и ваши дети — ничто из этого не будет отторгнуто у тебя, слово Грифонхата!
— Почему они медлили? Если могли не дать пролиться крови?
— Сложный вопрос, Август, но сейчас я вижу, что Велес не забыл нас. Подумай, как тяжело это решение для гордых авлийцев. В Рейхавен маги явились сами, и отказать им не в силах даже Совет Правды, еще раз народ узрел, что пресловутая магия леса ничто перед дланью Велеса!
«А еще вчера народ зрел другое», — неслышно прошептал генерал, затем он спросил в полный голос:
— Мне необходимо принести публичные покаяния и одеться в рубище к приезду «сдающихся»?
Катберт наконец уловил несдерживаемый сарказм.
— Август, это великая честь, я не собираюсь унижать тебя, но твое признание станет легендарным. Служители культа воспоют его в проповедях и молитвах. Я уважал твоего отца, принял Марию как супругу, и твоя семья не знала бед ни один год моего правления, и не хочу принуждать тебя, хочу слышать друга, а не потерявшего голову гордеца, спорящего с голосом всевышнего Велеса!
Не было ясно, заметил ли король странную перемену в собеседнике, но один монах из священной четверки, сильный в магии, прирожденный защитник, вдруг резко повернулся и посмотрел на генерала, нарушив негласное указание Катберта оставить их наедине. Рука Рейнхарда сползла вниз и легла на рукоять кинжала. Драконья кость и рубиновый узор не скрылись под сталью перчатки. Кровь приливала к лицу генерала, он глубоко вдохнул. Налетевший ветер заныл у стального оплечья. Хотелось либо нанести удар, либо развернуться и броситься вниз. Он вспомнил о Кейтелин, о троих детях, старшему из которых исполнилось двадцать и он служил офицером в восточной армии. Удар — и всех их ждет кара — неминуемая, маги не заступаются, они уже приговорили его к унизительному изгнанию, и смерть тоже не выход. Позор, ожидание, может быть, месть? По крайней мере, можно найти разгадку. Великий друид из Священной рощи был мертв, убит сталью — кем убит? Тем, кто провидел такой исход?
Сразу двое монахов рванулись к нему, обернулись вольные рыцари и офицеры из ближней стражи, но в этот миг Август Рейнхард поднял руки и прошептал:
— Я готов принять участь изгнания, если только мы сохраним наш город. Мы станем символом добродетели, а лесной народ — символом коварства и предательства. — Голос генерала окреп, король воздел руки, и они обнялись, как братья.
Потом была площадь, явление магов — прибывших из Рейхавена и давших людям мир, бледные лица авлийских вождей, лишившихся ожидаемой победы. Герой войны и любимый армией за смелость генерал, кавалер высшего ордена всех святых, покаялся в том, что виновен в развязывании бойни, принес извинения эльфийским воителям. Слезы выступали на глазах его сестры, но вскоре и это решение померкло перед всеобщим публичным признанием Катберта, что перед лицом всевышнего он не может более быть правителем и отправляется в монашеское уединение.