— Прошу вас в мой кабинет.
Лорд Рейнхард поочередно пропустил вперед всех своих гостей и прошел в секретный лаз последним. Массивная дверь закрылась за ними. Гости замка, пройдя чуть больше десяти футов, оказались в небольшой ярко освещенной комнате. На длинном столе из темного ореха лежали какие-то планы и чертежи и стояли ровно восемь блюд с фруктами. Захлопнув двери кабинета, лорд Рейнхард повернул медный рычаг, послышался звук смещения массивных плит.
— Присаживайтесь, господа. — Он открыл окно.
Ночная прохлада и запахи лета проникли в комнату. Хозяин замка сел в светлое резное кресло из костей кревландского боевого Гросса. Гости расселись вокруг стола.
Они молчали, и лорд Рейнхард под слабое потрескивание свечей мог внимательно рассмотреть лица присутствующих. Теперь, когда они скинули капюшоны и накидки, их мог бы узнать каждый, кто хоть немного знал эрафийский двор.
Здесь был цвет знати, цепкий взгляд Рейнхарда выхватывал гостей одного за другим, сразу вспоминая чины, награды и регалии.
Вот ближайший справа к нему господин. Широкое, плотное и плоское, как блин, лицо, маленькие подслеповатые глазки, темно-зеленый берет, осыпанный драгоценными камнями. На вид ему было лет сорок, на деле же — много больше. Это был лорд Гхондр, заместитель главного казначея королевства. Он был в свое время привлечен к суду за то, что велел запороть до смерти целую деревню собственных крестьян, бунтовавших против роста подушных сборов. Состоятелен, но природная скупость не дает ему в полной мере наслаждаться всеми плодами своего положения.
Сидящий справа от казначея гость единственный за столом не был представителем дворянского сословия. Одновременно он оказался самым старым, самым богатым и самым равнодушным к государственным делам среди присутствующих. Седые длинные волосы его ниспадали до самых плеч. Пальцы рук, длинные и сухие, первыми потянулись к стоящему перед ним блюду, оторвали виноградинку и поднесли к узкой полоске старческих желтых губ. Его одежда была скромнее прочих и не выдавала его богатства. Это был известный клекстонский ростовщик и торговец Йодль. Его деловые интересы, в том числе и спекуляция закладными на крепостных крестьян, сделали его близким другом Рейнхарда и остальных гостей этого дома. При его непосредственном участии два года назад состоялась встреча короля Эдрика III с консулами Таталии, положившая начало новому периоду развития отношений двух могучих держав. Неудивительно, что многие компаньоны Йодля по первой гильдии эрафийского купечества строили свои планы, оглядываясь на его опыт и безукоризненное чутье во внешних делах.
Почтенные рыцари, сэры герцог фон Ридле и лорд Хаарт, сидевшие по левую руку от хозяина, были завсегдатаями любых королевских развлечений: балов, охот и пикников. Каждая королевская фрейлина и каждый королевский паж знали их в лицо, как множество им подобных. Но если фон Ридле был старым, прожженным светским львом и блестящим воином, который в свои пятьдесят после трех браков, увеличивших его состояние на порядок, уже начинал уставать от придворной жизни, то у лорда Хаарта все было еще впереди. Перед ним уже раскланивались королевские приближенные. Он мог хвастаться тем, что в некоторых кругах слыл соблазнителем и утешителем знатных энрофских вдов. По правде сказать, он был единственным почти случайным членом этого ночного собрания.
Сразу за ним сидел еще более молодой человек. Будучи всего двадцати пяти лет от роду, маркиз Лакамрэ уже был важной персоной. Заместитель руководителя королевской гвардии, взятый в приют королевы в младенчестве, он дружил с принцем Кристианом, и король ему доверял более, чем кому бы то ни было из присутствовавших. Его холодные серые глаза выдавали человека, сделавшего выбор и готового ко многому.
Напротив Лакамрэ сидел священник, служитель культа Велеса, архиепископ Лоинс, ныне временный глава ордена святого Фавела, могущественной организации, в руках которой был контроль над применением любой магии и чародейства в королевстве. Лоинс также был небедным человеком, и, как говорили злые языки, именно его небескорыстное заступничество в суде спасло от расплаты за избиение крепостных казначея Гхондра. Архиепископ был большим другом Йодля и Рейнхарда. Долгие годы, отвечая за финансовые дела церкви Велеса, он мог способствовать направлению огромных денежных средств на то или иное предприятие.