Выбрать главу

В этот момент ему на плечо сзади опустилась холодная тяжелая рука, это было столь неожиданно, что Рууд обмер от страха, ноги его подкосились. Он медленно обернулся, перед ним стоял лич в полном боевом костюме, с магическим жезлом в руке. Из камня в жезле бил жесткий, холодный, зеленый свет.

— Руку! — Высокий дребезжащий голос раздался из черной глотки монстра. Кольцо снова стало теплеть, и вице-канцлер недолго думал, какую руку протянуть своему страшному собеседнику.

Стальная перчатка легко соскользнула с лапы. Лич цепко схватил его. Жжение от кольца возросло неимоверно, Рууд бы вскрикнул, если бы только мог. Слепящий блеск магического жезла оплетал его со всех сторон, сжимал и давил. Наконец, так и не произнеся ни одного слова, Рууд сорвался в пропасть забытья. Его ноги подкосились, и он кулем рухнул на грязный дощатый пол.

* * *

Улицы Мельде сотрясались от грохота въезжавших повозок. Одна из них остановилась перед домом, выглядевшим весьма богато для ремесленного квартала на улице пятого пылающего Велесова вестника. С повозки спрыгнул молодой парень, распряг лошадь и привязал к стойке рядом с двумя местными кобылами. Затем спустился пожилой мужчина. Он подошел к дому и обнялся с вышедшим на порог хозяином, обзывая того «старым дураком» и «разбойником». Мужчина лет шестидесяти, подпоясанный фартуком и явно вышедший из кухни, не остался в долгу. Затем Том Фолкин повернулся к пасынку.

— Вот, познакомься, это твой названный дядя Еган. Да поклонись ты, Гримли, я не хочу, чтобы ты выглядел невеждой перед жителем этого великого, да, великого, нойон меня возьми, города Мельде! Моим братом, который согласился все-таки дать приют на одну ночь своим гостям, — произнес он со смешком.

Гримли пожал руку дяде, поклонился ему и, не упиваясь более картиной братской встречи, пошел кормить лошадь. Выйдя за ворота, он огляделся.

Уже стемнело. Было очень тепло, а на улице удивительно мало людей. Казалось, такой крупный город, где так много двухэтажных домов, не должен спать. После долгой дороги крестьяне-обозники спешили отдохнуть перед последним переходом в Александрет. Местные жители ушли на покой, даже собаки постепенно затихли. Патруль из двух копейщиков прошел мимо, не обратив на Гримли ни малейшего внимания. Перенеся сено из соседнего сарая и отдав ключ дяде, Гримли упросил того разрешить погулять по городу еще часик. Он выспался в середине дня по дороге к Мельде и сейчас при всем желании не смог бы уснуть. В доме Егана он заметил, как смотрела на него названная кузина Лисс. Но только он закрывал глаза, как видел перед собой лицо Эльзы, чувствовал запах ее волос. Слышал ее шепот, ее стон.

«Она же здесь, в Мельде», — неожиданно осенило его. Дядя Том болтал, что она живет здесь, лишь изредка выбираясь в Ситодар, чтобы заработать, поставляя местным рыцарям борзых и ловчих. «Какая смелая и красивая девушка! — Воспоминания жгли память Гримли. — Носит штаны вместо юбки и не боится церковников. Жаль, что она так внезапно исчезла». Эльза говорила, что снимает комнату у какого-то родственника, кажется, помощника городского судьи.

Но у кого в столь поздний час спросить, где живет местный чиновник? Может, на префектуре есть вывеска какая-нибудь, указание или стража подскажет? Ведь такой важный человек, как судья, не может делить один дом с главой города. В Мельде судили людей со всего муниципалитета, в том числе из родного Бренна. Лишь в землях знатных рыцарей из списка лордов суд чинили сами господа. Но поблизости таких замков нет — значит, у судьи много работы.

Так думал Гримли и шел по деревянным настилам пешеходных переходов. Дорога в ремесленном квартале не была выложена камнем и осенью превращалась в непролазное месиво. Но чем ближе он шел к центру городка, тем она становилась лучше, и вот он увидел блиставшую в лунном свете брусчатку. Вдруг на одном из перекрестков он заметил одетого в темный плащ всадника. Конных патрулей в Мельде нет — значит, это был рыцарь и дворянин. К такому человеку крестьянину из свободных земель ночью было лучше не приближаться. Гримли пригнулся и спрятался за бочку с водой, стоявшую у закрытой лавки какого-то уличного торговца.