— Толин, проклятие. Сколько сейчас времени? — устало зевая, спросил юноша гнома. Тот чуть подпрыгнул на месте и, развернувшись, заправил штаны.
— Откуда мне знать, полдень, наверное, скоро!
— Ты обещал разбудить с первыми петухами, чтобы уступить тебе нары. А так всю ночь на полу проспал!
— Ну извини, — с усмешкой ответил гном, — я просыпаюсь в одно время, в девять часов, когда ваши пе-ту-хи уже откричали. Кроме того, зачем мне переходить на жесткие нары с моей мягкой постельки?! — Он указал на плиты пола и рассмеялся.
— Ты мог заболеть. Мой дядя, мир его праху, всегда говорил, что спать на камнях — последнее дело. Можно смертельно заболеть!
— А мой дядя, к счастью, еще живой, всегда говорил: «Толин, никогда не помогай людям и эльфам, если только они не занимают высокий пост и не отблагодарят тебя. Люди — злобные, завистливые и наглые существа, с которыми у гномов не может быть ничего общего!» Как видишь, я не во всем слушался своего дядю. И тебе не стоит принимать на веру всякую ерунду.
— Хорошо, учту, — сконфуженно ответил молодой человек.
— Кстати, два часа назад в дверь стучали обходчики, велели просыпаться, что за нами вот-вот придут. «Вот-вот» — как я понял, в Эрафии это два часа…
— А еду?
— Что еду?
— Поесть не давали?
— А, ты про это! — Гном поморщился. — Ну вон там, около самой ямы, стоит миска, если не испугаешься, ешь! На мой взгляд, что из этой ямы есть, что оттуда — все одно!
Подойдя ближе, Гримли разглядел грубую миску, в которой находилась какая-то зелено-желтая студенистая масса, запах поднимался соответствующий.
Гном подошел к двери и несколько раз стукнул об нее красивым кованым сапожком. Потом с силой ударил рукой в окошко надзирателя, для чего ему пришлось даже подпрыгивать. Он схватился за ушибленную руку и отскочил.
— Сволочь, надзиратель, дай воды! Откройте! — орал гном.
Гримли тут же понял, чего ему страшно хотелось с самого момента пробуждения — пить!
Вскоре они и вправду услышали звук вращающегося в замке ключа, и в открывшемся проеме показался здоровенный стражник, которому даже Гримли был по плечо, а гном проходил чуть ниже груди. Согнувшись в тесном помещении камеры, страж рявкнул на них:
— На выход, собаки! Попьете у офицера на допросе. Но если вы мне тут насрали мимо параши, я вас не на допрос, а сразу к лекарю поведу. Но он вам не поможет!
— Ясно, командир, — подмигнул Толин, — ведем себя скромно, не срем под себя, разрази меня нойон! — Со смехом гном первым вышел в коридор.
Толин и Гримли сидели в одноместной камере на втором этаже, и идти до палаты допросов им пришлось довольно долго. Из-за дверей слышались призывы о помощи. Кругом была грязь. Какие-то засаленные лавки, столы и стулья стражников. То тут, то там углы затягивала паутина, которая казалась ровесницей этих стен. К тому же во всем здании стоял отвратительный запах прогорклой рыбы.
Александретской тюрьме шел девятый десяток лет, и все это время она не перестраивалась и ни разу не ремонтировалась. Когда их повели к комнате, в которой должна была решиться их судьба, двери открылись, оттуда неожиданно вышла женщина. Ее манеры подсказывали, что основным предметом сделок в ее жизни является собственное тело. Одета она была далеко не так вульгарно, как уличные девки, и Гримли по неопытности даже поздоровался и раскланялся перед ней, чем вызвал смех стражи.
— Это же шлюха, — зашептал на ухо Гримли гном.
Дверь снова открылась, и охрана затолкала их внутрь, сзади раздался щелчок и скрип вошедших в паз запоров. За столом сидел человек лет тридцати-тридцати пяти с тонкой бородкой, острыми усиками. Волосы его были необычайно черны, лицо имело смугловатый оттенок. Одет он был явно богато, но как-то безвкусно. Что ни говори, но от эльфийского посла или вице-канцлера он отличался разительно.
— Ну что ж, присаживайтесь, господа, — бодрым высоким голосом пригласил их к столу припудренный офицер-дознаватель. Он разложил перед собой какие-то свиточки и указал задержанным на два стула перед низким боковым столиком, на котором ворохом лежали вещи, отнятые у них охраной при задержании. — Меня зовут Лесли Тейкванген. Я глава гильдии дознания Северного муниципалитета нашего славного Александрета, чуть не смытого в море по воле Велеса, а вы соответственно Толин Атой и Гримли Фолкин. Ну давайте, объясняйте свои действия и как можно кратче. Правда, разумеется, пойдет вам на пользу, — рассмеялся он.