— Зачем же вы тогда изучаете их?
— Зачем люди вообще учатся? Чтобы знать больше, а следовательно, больше понимать. Миссаэль повествует, как похоть, алчность, страх и ненависть привели к гибели старого мира. Но разве человечество извлекло из этого урок?
— У человечества не одна пара глаз. Миллионы глаз видят слишком много и воспринимают слишком мало.
— О, вы философ.
— В лучшем случае посредственный.
— Значит, вы полагаете, что человечество в своем развитии неспособно измениться к лучшему?
— Отдельные люди способны меняться, госпожа моя. Я сам это наблюдал. Но соберите вместе чуть больше народу, и через несколько мгновений вы получите воющую толпу, рвущуюся крушить и убивать. Нет, я не верю, что человечество когда-нибудь изменится.
— Может быть, это и правда, — признала жрица, — но от нее веет поражением и отчаянием. Я не могу согласиться с такой философией. Прошу вас, присядьте.
Нездешний повернул стул спинкой вперед и сел напротив нее.
— Спасение девушки по имени Кива делает вам честь, — проговорила она тихим, мелодичным голосом.
— Поначалу я не знал, что они взяли кого-то в плен, — признался он.
— Все равно. Вы подарили ей жизнь и судьбу, которую у нее собирались отнять. Кто знает, что ей еще предстоит совершить, Нездешний?
— Я больше не пользуюсь этим именем, и в Кайдоре меня под ним никто не знает.
— От меня его никто не услышит. Скажите, что побудило вас отправиться в погоню за наемниками?
— Они вторглись на мою землю и напали на моих людей — чего же больше?
— Возможно, вы хотели доказать самому себе, что остались прежним. Быть может, вы, вопреки своей внешней суровости и жесткости, ощутили горе деревенских жителей и решили, что их обидчики никому больше не сделают зла. А может быть, вы вспомнили, что вас не было дома, когда те, другие солдаты, убили вашу первую жену Тану и ваших детей.
— Вы хотели видеть меня, госпожа, — резко произнес Нездешний. — По важному делу, как мне передали.
Вздохнув, она снова посмотрела ему в глаза и сказала мягко:
— Мне жаль, что я причинила вам боль, Серый Человек. Простите меня.
— Внесем ясность, — холодно ответил он. — Я стараюсь держать свою боль при себе, и мне это не всегда удается. Вы открыли в нее окно, и я буду вам признателен, если вы не станете этого повторять.
— Даю вам слово. — Она помолчала немного, не отводя в сторону своих золотистых глаз — Порой мне бывает трудно, Серый Человек. Как видите, от меня ничто не может укрыться. Встречая человека впервые, я вижу все: его жизнь, воспоминания, его гнев и боль. Я пытаюсь отгородиться от этих образов и чувств, но это болезненно и отнимает у меня силы, поэтому лучше не сопротивляться. Я избегаю больших скоплений народа — ведь это все равно что попасть в ревущую лавину чувств. Скажу еще раз: я сожалею, что обидела вас. Вы были очень добры ко мне и моим спутникам.
— Все забыто, — развел руками Нездешний.
— Очень великодушно с вашей стороны.
— Однако вы хотели поговорить со мной?
Она отвела взгляд.
— Это нелегко. Мне придется еще раз попросить у вас прощения.
— Но я же сказал...
— Нет, не за то, что я сказала. Явившись сюда, я, возможно, подвергла вас... опасности. Меня и моих друзей преследуют. Нас могут найти, хотя я надеюсь, что этого не случится. Я чувствую себя обязанной сказать вам об этом и тотчас же покинуть ваш дом, если вы того пожелаете.
— Вы нарушили какой-то чиадзийский закон?
— Нет, мы не преступники. Мы искатели знания.
— Кто же в таком случае преследует вас и почему?
Она снова взглянула прямо на него.
— Слушайте внимательно, Серый Человек, и я объясню, почему пока не могу вам этого сказать. Вы уже убедились, что ваши мысли и воспоминания для меня открыты. Они бьют из вас, как солнечные лучи, и, как лучи, освещают землю. Так же обстоит дело со всеми людьми. Их мысли озаряют весь мир. Так вот, где-то далеко есть умы, которые улавливают эти мысли, ища те, которые могут навести на мой след. Если я назову вам тех, кто за мной охотится, это войдет в ваши мысли, и вы помимо своей воли насторожите людей, которые хотят убить меня.
Нездешний с улыбкой покачал головой.
— В магии я ничего не смыслю, однако давайте продолжим. Зачем вы пришли сюда?
— Отчасти потому, что вы здесь, — просто ответила она.
— Но есть и другие причины?
— Да, только это еще более сложно.
Нездешний засмеялся:
— Более сложно, чем магические враги, умеющие читать мысли на большом расстоянии? Теперь ясное утро, небо безоблачно, веет свежий бриз. Я тоже свеж после купания, и голова у меня работает на славу. Говорите, госпожа.
— Этот мир — не единственный, Серый Человек.
— Я знаю. Земель и стран много.
— Я не это имела в виду. Мы сейчас живем в Кайдоре, но есть и другие Кайдоры — их число бесконечно. И дренайских миров тоже бесконечное множество. В одних из этих миров история одинакова, в других различна. В одних наемник по имени Нездешний убивает дренайского короля, и в страну вторгаются вагрийские полчища, которые одерживают победу. В других он тоже убивает короля, но побеждают дренаи. В третьих король остается жив, и войны не происходит. Вы следите за мной?
Хорошее настроение Нездешнего испарилось.
— Да, я убил короля. За деньги. Это было непростительно, но это случилось, и я ничего не могу изменить. Да и никто не может.
— Это случилось здесь, — мягко сказала она, — но есть другие миры — бесконечное множество. В этот миг где-то в беспредельности пространства другая женщина разговаривает с другим мужчиной. Все у них точно так же, только на женщине, возможно, голубое платье, а не красное, и мужчина тоже одет по-другому или носит бороду. Но все же она — это я, а он — это вы. И страна, в которой они обитают, называется Кайдор.
Нездешний перевел дух.
— Он — это не я. Вот он, я, перед вами.
— Уверена, что он сейчас говорит то же самое.
— И он прав. Он тоже, видимо, не улавливает смысла этой беседы. Какая разница, сколько существует Нездешних — двое или двести — если они все равно никогда не встретятся?
— Хороший вопрос. Я видела некоторые из этих миров, и везде человек по имени Нездешний играл какую-то роль.
— Только не в этом мире, госпожа. Здесь моя роль уже сыграна.
— Кто знает? Так что же — хотите вы, чтобы мы ушли?
— Я подумаю, — сказал он, вставая.
— Благодарю вас. Еще одно небольшое дело.
— Да?
— Вы не спросили у Кивы, как она убила голубей, которых для вас зажарила?
— Нет, не спросил, — криво усмехнулся он. — У меня другое было на уме.
— Да, конечно. Она воспользовалась вашим арбалетом. В первый раз она промахнулась, но следующими тремя выстрелами сбила трех птиц, последнюю — на лету.
— Впечатляет, — сказал он.
— Я так и думала, что вас это заинтересует.
У двери Нездешний задержался.
— Вы прочли много текстов — не встретилось ли вам в них что-нибудь относительно руин на западе?
— Почему вы спрашиваете об этом?
— Я был там вчера, и мне... не понравилось это место. А ведь я много раз проезжал через него. Что-то там изменилось.
— Вы почувствовали опасность?
— Мне стало страшно, — улыбнулся он, — хотя я не видел ничего, кроме тумана.
— Я знаю, что этим руинам пять тысяч лет. Возможно, вы почувствовали дух того, что давно уже умерло. Если я найду что-то на этот предмет, непременно скажу вам.
— Может быть, все это пустяки — но для тумана было слишком тепло, и мне показалось, что он струится против ветра. Не будь со мной девушки, я исследовал бы это явление. Не люблю тайн.
Сказав это, Нездешний повернулся и вышел.
Как только он покинул библиотеку, в маленькую боковую дверь вошел стройный узкоплечий мужчина, бритоголовый, как и жрица, в белом шерстяном хитоне до пят, таких же белых перчатках и тонких сапогах из бледно-серой кожи.