Теперь можно было действовать не спеша. Надо добить врага, чтобы выжившие сильно не болтали о разных военных хитростях и приемах битвы Кирилла. Еще не время… Пока арбалетчики контролировали движение за полевыми укреплениями римлян, остальная армия Кирилла добила раненых противников, собрала трофеи, отдохнула и пообедала. В это время сочувствующие карфагенянам сардинцы на лодках доставили грузы со стоянки кораблей поближе к месту действия.
У римлян в лагере оставалось сотни две вооруженных солдат с серым от шока лицами. Сердца их охватило отчаяние и предчувствие гибели. Вот уж действительно «Мементо мори»; помни о смерти. Возможно, что еще вдобавок к ним могут сражаться с полсотни раненых. Люди Кирилла вооружились доставленными дощатыми щитами «павуа», собрали еще вязанки с хворостом и мешки с землей. Затем, прикрываемые арбалетчиками, подошли к лагерю, засыпали ров (первоначальный «мост» предусмотрительные римляне уже умудрились сжечь при помощи факелов) и забросали частокол множеством горшков с нефтью, а потом подожгли. Римляне в отчаянии начинали огрызаться, как огрызается дикий зверь, когда видит, что для него нет спасения. Стена, на которую они уповали, которая казалась надежной защитой, уподобилась пропасти, несущей гибель.
Когда ограда прогорела, стрелки подавили вражеских метателей дротиков. После разметали хилый строй ручницами и арбалетчиками, отшлифовали стрелами лучников и снарядами пращников, а сверху все заглянцевали керамическими горшками со взрывчаткой. Римлян истребляли как бешенных собак!
В результате этой стремительной компании у Кирилла было убито около десятка воинов, с полсотни ранено. Но зато он уничтожил укрепленный римский лагерь, в котором находилось 1200 легионеров. Этот день для Римской республики оказался очень скверным. Кстати, неправильно называть всех погибших легионерами (мобилизованными). Большинство из них были «соции», то есть союзники. Но так уж все привыкли говорить.
Скажем лишь эпитафию по погибшим:
Все лица воинов Карфагена сияли радостью, все души горели надеждой и желанием дальнейших побед. Лишь одним только захваченным трофейным оружием можно было оснастить около тысячи ополченцев.
Теперь на Сардинии у римлян оставалось только около тысячи человек, разбросанных по городским гарнизонам. В основном в Коралисе и Ольвии. Вся сельская округа внезапно оказалась в руках местных жителей — сардов. Но поскольку Рим оставался властелином морей и мог в любой момент перебросить на остров дополнительные войска, то Кирилл, от греха подальше, убрался обратно в Испанию. Он был доволен этим тренировочным боем. Тем более что пираты Лала-Зора, эти жнецы вод, пока патрулировали вокруг острова — сожгли пять вражеских кораблей, в том числе небольшую разведывательную римскую галеру. Остальные суда были торговыми.
Глава 9
Возвращение к «родным пенатам» прошло спокойно. С Балеарских островов, оставив там Лала-Зора на патрулировании акватории, Кирилл отправился с солдатами в Таррагону. Готовить там военную базу. Его солдат по мере готовности челночными рейсами должны были из Малаги перебрасывать в Таррагону. Как и припасы.
Высадившись в порту, Кирилл узнал последние новости. Слухами земля полнится. Они были вполне нормальными. Последний пятый римский легион прибыл в Мессалию когда Ганнибал уже переправился через Рону. Римляне просто прозевали момент и немного не успели собраться. И банально опоздали. Птичка вылетела из клетки!
Переправа для карфагенского военачальника была трудной. Хотя он и сумел привлечь к себе сильное галльское племя «волков», живших на западном берегу Роны, на восточном берегу — и это карфагенскому полководцу было хорошо известно — собрались полчища других волков, настроенных воинственно и намеревавшихся не допустить переправу. Их воодушевляли какие-то мерзкие друиды, с пеной в бороде и безумием в глазах.