На римлян падает целый град всего смертоносного. Фонтаны земли и пыли от разрывов примитивных снарядов смешиваются с облаками порохового дыма. Крики бешенства и стоны разносятся в воздухе. Керамические бомбы никого не щадят, разрывая людей на клочки мяса. Эффект превзошел все ожидания — первые несколько рядов наступающих буквально смело. Когда же отработали минометчики со своими ручницами и вкупе с ними арбалетчиками, никакого строя уже не было. Была обезумевшая толпа, пресыщенная сценами невообразимого отчаяния и жесточайших страданий. Еще бы, почти семь сотен пострадавших, включая убитых.
Клубы дыма застилают склоны густыми облаками, окутывает все вокруг, ослепляя сражающихся легионеров. А люди вокруг валятся сотнями, простреленные, искалеченные или смертельно раненые всевозможными метательными снарядами. Работает непрерывный конвейер смерти…
Когда легионеры полезли наступать в центре, им тоже пришлось несладко. Здесь люди с обеих сторон были готовы биться насмерть. Первым (и дополнительным) залпом кельтиберы вместо дротиков бросили плюмбаты. Это были короткие, маленькие дротики, имевшие за счет свинцовых грузов у острия почти такой же вес как и пилумы. А за счет того, что их можно было кидать вверх по дуге и они, увлекаемые грузилом, с силой летели вниз, то они пробивали щиты не хуже пилумов. Только дистанция обстрела была на двенадцать метров больше. А лишний залп дротиков- в бою дорогого стоит. Тем более, что метали плюмбаты не только кельтиберы в первых рядах, но и иберийские метатели дротиков за их спинами.
Кроме того, в центре римских порядков, где была самая опасная позиция и откуда масса легионеров готовилась атаковать защищаемый культиберами проход, неожиданно взорвались две мощнейшие мины. Обозники ЧВК заранее вырыли ямы и заложили взрывчатку, а потом проложили провода на холмы. Инициировав взрыв машинками мины со склонов. Эффект был страшный. Потери были жесточайшие. Люди в том месте были фактически стерты с лица земли.
В один миг площадку усеяли изуродованные, истерзанные, окровавленные тела. Кровь там лилась просто ручьями. Запах сгоревшего пороха буквально обжигал ноздри. В эпицентре взрывов остался лишь кровавый туман и клочья мяса с ребрами. Лиловатые кишки летели во все стороны. Две сотни римлян в результате подрывов мин были разорваны на куски или покалечены и еще три сотни контужены. По лицам последних было легко прочитать какой страх они пережили. А поскольку взрывы произошли в глубине рядов, то легионеры передового отряда не получили поддержки. Это уже был удар ниже пояса.
Кроме того, кавалерия ЧВК, быстрее попутного ветра двинулась до дуге, производя охват римского фланга, стараясь оказаться в тылу армии Сципиона.
Но римлян, солдат лучшей регулярной армии мира, было еще слишком много. Очень много. Более двух тысяч, что превышало число обороняющихся. Римляне, эти упертые отморозки, с колыбели привыкли слепо, не спрашивая ничего и не требуя никаких объяснений, повиноваться приказам.
Вот и сейчас, под градом стрел и метательных снарядов, косящим ряды легионеров, они все как один шли в ожесточенную атаку.
К тому же, Сципион, искушенный в искусстве войны — до известной степени, с нечеловеческим холоднокровием стал вводить в бой резервы. Первые ряды — мясо войны, а вот последние состоят из ветеранов, не нуждающихся в особых командах… Легионеры, прошедшие горнило титанических войн и не думают отступать. Кипящих кровью и ненавистью, их точно ветром несет вперед. Пахнет порохом, барабаны бьют, трубы гудят — все это увлекает и возбуждает! Отдадим должное их храбрости.
Центурионы римской армии отличаются какой-то особой отвагой и храбростью. Все они исповедуют девиз: «Колебаться — значит погибнуть». Препятствий для них не существует, и они всегда бросаются в самые опасные места, увлекая за собой солдат, будто спешат на праздник. Пожалуй, этим отчасти объясняется превосходство римской армии над армиями других великих держав. Сципион, выказывающий изумительное спокойствие и хладнокровие, пустил в ход все свои силы.
Боже мой, что начало твориться! Целые отряды бросаются в бешенные атаки. Если одна центурия отбита, то на ее место тут же является другая. За каждый холм, за каждую высоту идет ожесточенный бой. Груды трепещущих тел валяются на склонах, царапая друг друга в агонии ногтями. Легкая пехота Кирилла постепенно отступает. Но дальше вершин отступать некуда, потом возможно только бегство.