Со дня аварии снега больше не выпало, и Майк убивался, что поиграть в снежки так и не удалось. Лишь предстоящая поездка на пляж грела его душу. Немного потеплело, и проливные дожди несколько недель заливали Форкс.
В первый понедельник марта мне позвонила Джессика. Оказывается, весной по традиции девушки приглашают парней на танцы, и подруга интересовалась, может ли она пойти с Майком.
– Ты не возражаешь? Неужели ты сама не собиралась его пригласить? – недоумевала она, когда я заверила, что с моей стороны никаких проблем не будет.
– Нет, Джесс, я не иду, – успокаивала я. Танцы не по моей части.
– Там весело, – довольно вяло убеждала Джессика. Похоже, моя неожиданная популярность нравится ей гораздо больше, чем я сама!
– Желаю отлично провести время с Майком! – бодро сказала я и повесила трубку.
На следующий день на тригонометрии и испанском Джессика вела себя подозрительно тихо. На переменах она подчеркнуто меня сторонилась, а спрашивать, что произошло, мне не хотелось. Если Ньютон ее отверг, она все равно не признается.
Мои страхи подтвердились во время ленча, когда Джессика села за противоположный от Майка конец стола и оживленно болтала с Эриком.
Майк молча проводил меня на биологию, и его несчастный вид показался мне плохим знаком. Заговорил он, только когда присел на краешек моей парты. Как обычно, мне было не по себе от присутствия Эдварда.
– Представляешь, – начал Майк, разглядывая носки ботинок, – Джессика пригласила меня на танцы.
– Замечательно! – радостно воскликнула я. – Вы отлично проведете время.
– Ну, – протянул Ньютон, обескураженный моей улыбкой, – я сказал ей, что подумаю.
– Почему? – строго спросила я, тихо радуясь, что он не ответил Джессике категоричным отказом.
Не поднимая глаз, Майк густо покраснел, и мне стало его жаль.
– Вообще-то я надеялся, что меня пригласишь ты, – чуть слышно сказал он.
Я выдержала долгую паузу, ненавидя себя за чувство вины, которым многие умело пользовались. И тут почувствовала, как голова Эдварда на какой-то миллиметр повернулась в мою сторону.
– Майк, ты должен сказать Джессике «да», – жестко сказала я.
– Ты уже кого-то пригласила?
Интересно, заметил ли Эдвард, как Ньютон стрельнул глазами в его сторону?
– Нет, я вообще не иду на танцы, – поспешно заверила я.
– Но почему? – потребовал объяснений Майк.
О том, что я танцую как неуклюжая бегемотица, говорить не хотелось, так что я быстро придумала себе новые планы.
– Я собираюсь в Сиэтл.
Мгновенная блестящая ложь. Давно пора куда-нибудь съездить, так почему не в Сиэтл и не в субботу?
– Неужели нельзя выбрать другой день? – попытался уговорить меня Ньютон.
– Прости, нет, – решительно сказала я, лишая его последней надежды. – И, пожалуйста, не заставляй Джесс ждать слишком долго, это невежливо.
– Пожалуй, ты права, – отозвался Ньютон и понуро побрел на свое место.
Закрыв глаза, я нажала на виски, пытаясь выдавить из себя чувство вины и жалость. Мистер Бан-нер начал урок, и глаза пришлось открыть.
Эдвард смотрел на меня, как раньше, с любопытством и каким-то непонятным разочарованием. Я подняла на него глаза, уверенная, что он тут же отвернется. Ничего подобного, он продолжал испы-тывающе на меня смотреть. Боже, как он красив! У меня затряслись руки.
– Мистер Каллен? – спросил учитель, очевидно, ожидая ответа на вопрос, которого я не слышала.
– Цикл Кребса, – ответил Эдвард, неохотно переводя взгляд на мистера Баннера.
Вырвавшись из плена прекрасных глаз, я уткнулась в учебник. Больше я себе не доверяла и закрыла пылающее лицо темной прядью. Нельзя, нельзя уступать и поддаваться чувствам, даже если Эдвард Каллен впервые за много недель осчастливил своим взглядом. Я не должна позволять ему делать со мной все, что угодно. Это смешно, жалко и… опасно.
Оставшуюся часть урока я пыталась не обращать внимания на Эдварда, а поскольку это было выше моих сил, старалась, чтобы он не замечал моих брошенных украдкой взглядов. Как только прозвенел звонок, я отвернулась от него и стала собирать вещи, надеясь, что Каллен, как и раньше, быстро уйдет на следующий урок.
– Белла? – Ну почему этот голос так много для меня значит, ведь я знаю Эдварда совсем недавно!
Медленно, будто нехотя, я повернулась. Стыдно признаться, но прекрасное лицо притягивало меня, как магнит. Думаю, вид у меня был настороженный, а вот что чувствовал Каллен, сказать трудно. Что же он молчит?