— Понимаешь, она серьезно больна. Ей трудно справляться с собой.
— Больна? Вроде как гриппом?
— Не совсем. Душевно больна… не в себе.
— Это как, с приветом?
Это словечко он позаимствовал у Вэл Гарднер, партнерши Кристины по бизнесу. Интересно, сколько еще выражений, уже не столь невинных, почерпнул ее сын все в том же источнике?
— Она что, настоящая чокнутая, мам? С приветом?
— Душевнобольная, детка.
Джоуи нахмурился.
— Все равно не очень понятно? — спросила Кристина.
— Нет, — вздохнул Джоуи. — Если она больная, почему не сидит в психушке? И почему она набросилась на меня? Мы же с ней раньше не встречались.
— Понимаешь…
Ну как объяснить ребенку поведение психа? Разве что упростить все до предела. Но лучше так, чем совсем уклониться от ответа.
— Может быть, когда-то у нее тоже был маленький мальчик и она очень-очень любила его. Вот только мальчик этот не был таким добрым и послушным, как ты. Он вырос и стал вести себя очень плохо. Так плохо, что разбил своей матери сердце. От этих переживаний она и заболела.
— И теперь ненавидит всех мальчиков, даже незнакомых? — уточнил Джоуи.
— Похоже, да.
— Потому что они напоминают ей собственного сына?
— Верно.
Джоуи призадумался, а потом кивнул:
— Это я вроде как понимаю.
Улыбнувшись, Кристина взъерошила ему волосы:
— Почему бы нам не заглянуть в «Баскин-Роббинс», не полакомиться мороженым? Если не ошибаюсь, вкус этого месяца — арахисовое масло с шоколадом. Как раз то, что ты любишь.
Джоуи не смог скрыть свое удивление. Кристина тщательно продумывала его меню и не одобряла в нем излишков жира. Так что мороженое было для мальчика редким лакомством. Не желая упускать подвернувшуюся возможность, он тут же спросил:
— А можно мне два рожка? Один — с арахисовым маслом, а другой — с лимонным кремом?
— Целых два рожка?
— Сегодня воскресенье, — напомнил он.
— С каких это пор воскресенье стало национальным праздником? В каждой неделе свое воскресенье. Или я что-то пропустила?
— Все так, но я… у меня… — Он зашевелил губами, будто жуя ириску. — У меня сегодня была душевая травма.
— Душевная травма, ты хотел сказать?
— Ага, она самая.
— Где ты выкопал это словечко? — растерянно уставилась на него Кристина. — Ах да, конечно. Вэл.
Валери Гарднер всегда была склонна к преувеличениям, так что даже ранний подъем мог обернуться для нее душевной травмой. Для Вэл, с ее любовью к театральным эффектам, эти травмы служили источником неиссякаемого вдохновения.
— Ну вот я и подумал: сегодня воскресенье и у меня была эта… душевная травма. А два мороженых — как раз то, что поможет мне восстановиться. Знаешь, вроде компенсации?
— Я знаю одно: на ближайшие десять лет тебе лучше забыть про всякие там душевные травмы.
— Так как насчет мороженого?
Кристина взглянула на его порванную рубашку.
— Ладно, два рожка, — кивнула она.
— Ура! Ну и денек сегодня, да? Настоящая чокнутая и сразу два мороженых!
Кристину всегда поражало, с какой легкостью приходили в себя дети. Вот и для Джоуи встреча со старухой успела превратиться из ужасного переживания в настоящее приключение, которое лишь чуть недотягивало до поездки за мороженым.
— Ты у меня парнишка что надо.
— Ты у меня мама что надо.
Включив радио, он принялся беспечно мурлыкать в такт мелодии.
По пути в «Баскин-Роббинс» Кристина не уставала поглядывать в зеркало заднего вида. Она понимала, что погони нет, и все-таки продолжала следить за дорогой.
2
Накормив Джоуи ужином и слегка перекусив сама, Кристина отправилась к себе в кабинет поработать. Вместе с Вэл Гарднер они держали магазин, который назывался «Обед гурмана». Там продавались изысканные вина, деликатесы со всего мира, высококлассные кухонные приборы и такие редкие в обиходе приспособления, как лапшерезки и кофемашины. Магазин работал уже шестой год и пользовался большой популярностью. Начиная свой бизнес, Кристина и Вэл даже не надеялись на такой доход. Дела шли настолько хорошо, что этим летом они планировали открыть филиал в Ньюпорт-Бич, а где-нибудь через годик еще один — в западной части Лос-Анджелеса. Такой успех не мог не радовать, но работа отнимала все больше и больше времени. Уже не первые выходные Кристина корпела по вечерам над бумагами.
Впрочем, ей и в голову не приходило жаловаться. До открытия «Обеда гурмана» она шесть дней в неделю трудилась официанткой, причем сразу в двух местах. После четырехчасовой смены в скромной закусочной Кристина отправлялась в «Шез Лавель» — относительно дорогой французский ресторан, где еще шесть часов обслуживала столики. Кристина крутилась как могла, стараясь угодить посетителям. Это позволяло ей получать неплохие чаевые в закусочной и более чем щедрые в ресторане. Но несколько лет такой жизни довели ее до полного изнеможения. Работа по шестьдесят часов в неделю, помощники официантов, на которых нельзя было положиться. Они вполне могли заявиться под кайфом, и тогда Кристина вкалывала за себя и за них. Надоедливые до отвращения парни, которые приходили обедать в закусочную и грубо приставали к Кристине. Хуже всего, что она не могла отбрить их раз и навсегда: в интересах дела нужно было отбиваться от них с помощью милых шуточек. Вдобавок она проводила так много времени на ногах, что в свой единственный выходной просто сидела на диване и нянчила свои измученные ножки. Если она что и делала, так это читала воскресные газеты, с особым вниманием просматривая финансовый раздел. Кристина грезила о том дне, когда сможет открыть собственное дело.