Дама подняла на меня глаза:
— Чем могу помочь?
— Изабелла Суон, — представилась я и отметила про себя, что моё имя она слышит явно не впервые. Без сомнения, меня ждали и обо мне сплетничали. Дочь ветреной жены шефа полиции наконец-то вернулась домой.
— Конечно, — сказала она, покопалась в стопке бумаг на столе, извлекла нужные и выложила на стойку. — Вот твоё расписание и карта школы.
Секретарь просмотрела вместе со мной расписание, отмечая на карте путь к нужным корпусам, и выдала мне регистрационную карточку, которую нужно было дать на подпись преподавателям и вернуть в офис после окончания уроков. Потом улыбнулась:
— Надеюсь, тебе понравится в Форксе.
Насколько правдоподобной выглядела моя ответная улыбка? По крайней мере, я очень старалась.
Вернувшись к своему пикапу, я увидела, что начинают прибывать другие ученики. Я поехала вокруг школы, следуя линиям разметки. Приятно было видеть, что большинство машин даже старше моей. Дома я жила в одном из недорогих пригородов, входивших в район Райская долина. Там частенько можно было увидеть мерседес или порше на студенческой парковке. Здесь же самым заметным автомобилем был сверкающий вольво, но он стоял особняком. Всё же, припарковав машину, я быстро выключила двигатель, чтобы не привлекать к себе внимание его грозовым рёвом.
Я ещё раз посмотрела на карту, пытаясь запомнить свои маршруты — не хотелось бродить по кампусу, уткнувшись в неё носом. Запихав все бумаги в сумку, я повесила её на плечо и втянула в себя огромный глоток воздуха. «Ты сможешь, — соврала я себе. — Никто не собирается тебя кусать». Наконец выдохнула и вышла из машины.
Как можно глубже надвинув капюшон, чтобы спрятать лицо, я пошла по дорожке в толпе подростков и с облегчением отметила, что моя простая чёрная куртка не выделялась на общем фоне.
Обойдя здание кафе, я вышла к третьему корпусу. Его очень просто было определить — большая чёрная цифра «3» была выписана на белом квадрате, прикрепленном к восточному углу здания. Приближаясь к двери, я почувствовала, что избыток кислорода в лёгких не дает мне дышать. Постаравшись выровнять дыхание, я вошла в дверь следом за двумя дождевиками унисекс.
Классная комната была маленькой. Ученики, которые шли впереди меня, остановились сразу за дверью, чтобы повесить свои плащи на вешалки, прикрепленные к стене. Я сделала то же самое. Сняв плащи, они оказались двумя девушками: одна — блондинка с фарфоровой кожей, у второй, тоже довольно бледной, волосы были светло-каштанового цвета. Что же, по крайней мере, мой цвет лица не покажется здесь чем-то из ряда вон выходящим.
Я протянула регистрационную карточку преподавателю, высокому лысеющему мужчине — мистер Мэйсон, как извещала стоявшая на его столе табличка. Прочитав моё имя, он вытаращился на меня. Не слишком ободряющая реакция. И конечно, я немедленно покраснела как помидор. В конце концов, он предложил мне занять пустой стол, последний в ряду, не представив остальным ученикам. При такой диспозиции моим новым одноклассникам было сложнее глазеть на меня, но они как-то справлялись. Я уткнулась глазами в список литературы. Вполне стандартный: Бронте, Шекспир, Чосер, Фолкнер. Всё это я уже читала. Отрадно… но как скучно. Интересно, согласится ли мама прислать мне папку с моими старыми сочинениями или решит, что это нечестно. Не прислушиваясь к монотонной речи учителя, я придумала несколько аргументов, чтобы убедить маму.
Когда прозвучал гнусавый звонок, ко мне через проход наклонился долговязый парень с нечистой кожей и чёрными зализанными волосами.
— Ты Изабелла Суон, да? — чрезмерно услужливый и выглядит как настоящий ботаник.
— Белла, — поправила я. Все вокруг, в радиусе трёх столов, оглянулись.
— Какой у тебя следующий урок?
Я сверилась с расписанием:
— Хмм, обществознание, преподаватель Джефферсон, корпус 6.
Куда ни глянь, всюду горящие любопытством глаза.
— Я иду в четвёртый корпус, могу показать тебе дорогу, — определенно, чересчур услужлив. — Я Эрик, — добавил он.
Я нерешительно улыбнулась:
— Спасибо.
Мы оделись и вышли под дождь. Я готова была поклясться, что несколько человек позади нас стараются держаться поближе, чтобы подслушать.
— Немного отличается от Финикса, а? — спросил он.
— Существенно.
— Дожди там пореже, да?
— Три или четыре раза в год.
— Ух ты! И на что это похоже? — удивился он
— Солнечно.
— А ты не очень загорелая.
— У моей мамы в роду был альбинос.
Он с опаской осмотрел моё лицо, а я вздохнула. Похоже, тучи и чувство юмора несовместимы.
Ещё несколько месяцев здесь, и я навсегда забуду, что такое ирония.
Мы обошли здание кафе и направились к южному корпусу, стоявшему рядом со спортзалом. Эрик проводил меня до самой двери, хотя перепутать корпуса я не смогла бы при всём желании — они были очень чётко обозначены.
— Ну, удачи, — сказал он, когда я взялась за ручку двери. — Может, встретимся на других уроках, — в его голосе звучала надежда. Я слабо улыбнулась и вошла внутрь.
Остаток утра прошёл в том же духе. Учитель тригонометрии, мистер Ворнер, которого я ненавидела априори, просто за преподаваемый им предмет, был единственным, кто заставил меня представиться всему классу. Я заикалась, краснела и запнулась о собственные ботинки по дороге к своему столу.
После двух уроков я начала узнавать лица некоторых школьников. Самые смелые подходили ко мне, чтобы представиться и задать традиционный вопрос, нравится ли мне Форкс. Я старалась быть дипломатичной и потому слишком много лгала. Ну, по крайней мере, карта мне не понадобилась.
Девушка, сидевшая рядом со мной на тригонометрии и испанском, сопроводила меня в кафе на ленч. Она была миниатюрной, на несколько сантиметров ниже моих метра шестидесяти, но её пышная кудрявая шевелюра сокращала разницу в росте. Я забыла её имя, и потому улыбалась и кивала, даже не пытаясь прислушиваться, пока она щебетала об учителях и уроках.
Мы уселись в конце заполненного народом стола рядом с несколькими её друзьями, которых она мне представила. Их имена тут же вылетели у меня из головы. Казалось, все они впечатлены смелостью, которую она продемонстрировала, заговорив со мной. Эрик, парень с английского, помахал мне рукой через весь зал.
И вот здесь, сидя в обеденном зале, пытаясь общаться с несколькими изнывающими от любопытства незнакомцами, я впервые увидела ИХ.
Они сидели в углу за самым дальним от нашего столом. Их было пятеро. Они не разговаривали и не ели, хотя перед каждым стоял поднос с нетронутой едой. В отличие от других школьников, они не пялились на меня, поэтому было безопасно посматривать на них, не рискуя столкнуться взглядом с парой любопытных глаз. Но не это привлекло и задержало моё внимание.
Они не были похожи друг на друга. Трое юношей, один из них крупный, мускулистый как тяжелоатлет, с тёмными кудрявыми волосами. Второй, блондин, был выше, худее, но тоже довольно крепкий. И третий — высокий, более тонкий, с растрёпанными волосами бронзового цвета. В нём было больше юношеского, чем в двух других, похожих, скорее, на студентов колледжа или даже учителей.
Девушки представляли собой противоположности. Великолепная фигура первой — высокой и статной — прекрасно смотрелась бы на обложке Sports Illustrated Swimsuit[1]. Длинные светлые волосы струились мягкой волной. Любое другое существо женского пола рядом с ней получало болезненный удар по самооценке. Вторая девушка походила на эльфа — миниатюрная, невероятно тоненькая, с мелкими чертами лица. Её коротко постриженные волосы глубокого чёрного цвета торчали в разные стороны.
И вместе с тем, было в них нечто общее. Меловая бледность, бледнее, чем у любого другого человека в этом лишённом солнца города. Бледнее даже, чем у меня, предполагаемого альбиноса. У всех очень тёмные глаза, независимо от цвета волос. Лиловые тени под глазами, похожие на синяки. Как будто все пятеро провели бессонную ночь или переломали в драке носы. Впрочем, нет, носы, как и остальные черты лица были безупречны — прямые и чёткие.