— Мертв? — не веря своим глазам, спросил Дик.
— Мертвее не бывает, — подтвердил дядя Орвиль.
Дальше Дик помнил только, как доктор Скоп дает ему успокоительное, а потом он провалился в бездонную черную яму — оказался где-то меж явью и сном. Когда он открыл глаза, в комнате царил мрак, а в открытом окне под слабым светом звезд виднелись темные силуэты деревьев. Потом он, наверное, опять заснул, а когда во второй раз открыл глаза, в комнате уже горел свет, а над постелью склонялся отец.
— Что случилось? — потрясенно вымолвил Дик.
— Одевайся, — сказал отец. — Паджетт, да где, наконец, кофе?
Седовласый гувернер с серебряным кофейником в руке подошел к постели.
— Вот, выпей, — сказал Владетель, наливая сыну полную чашку. Дик жадно глотнул обжигающего напитка.
Свет в комнате казался каким-то жалким и болезненным. Шторы уже успели опустить.
— А сколько времени? — спросил Дик.
— Шестой час, — ответил Паджетт. — Если поторопимся, успеем отбыть до рассвета.
— До рассвета? — непонимающе переспросил Дик и сел на кровати. Тут же с ворохом одежды вошел Сэм, набросил ему на голову рубашку — и Дик машинально поднял руки, продевая их в рукава.
— Мы решили, что лучше тебе отбыть пораньше, — пояснил отец. Под глазами у Владетеля набухли мешки. Спать он явно не ложился — это было заметно и по одежде.
Слегка пошатываясь, Дик встал. Потом негромко охнул, когда перед глазами вдруг возник непрошеный образ долговязой фигуры, падающей на зеленый газон.
Всю ночь, похоже, лил дождь, и теперь мокрая трава предательски скользила под ногами. Впрочем, утреннее солнце уже выглядывало из-за горизонта, озаряя золотистыми отблесками серый пейзаж. На востоке небо совсем прояснилось. Почти рядом с домом находился построенный еще дедом Дика аэродром. На взлетной полосе стояли два самолета: изящный двухмоторный «локхид», пригодный как для перевозки пассажиров, так и для боевых вылетов, и неказистый серый «липпиш». Дика несколько удивило то, что рядом с «локхидом» не было ни души, тогда как у открытой дверцы «липпиша» во главе отряда охранников поместья стоял Блашфилд.
По-прежнему считая, что тут какое-то недоразумение, Дик направился было к «локхиду», но отец остановил его, тронув за плечо.
— Этот отправится позже, как ложная цель, — сказал Владетель. — А ты полетишь на «липпише».
Дик с неприязнью взглянул на нелепую машину. Да, аппарат-то, конечно, надежный, но на вид — самое натуральное корыто. Построен согласно незавершенному проекту еще во времена Переворота, когда вся технология полетела к чертям. Безопасней «липпиша» и надежней в управлении был, пожалуй, только «куб», — но все же машине отчаянно не хватало стильности. В душе у Дика назревал протест — казалось, ему предлагают покататься на старой кляче.
— А что, посмешней ничего не нашлось? — поинтересовался он.
Но отец даже бровью не повел и вместо ответа приказал Блашфилду запускать свой отряд в машину.
— Чего мы, собственно, боимся? — не успокаивался Дик. — Дядю Джорджа? Послушай, папа, если тебе все равно…
Владетель наконец повернулся к сыну:
— Что ты говоришь?
— Папа, я уже не ребенок, — выпалил Дик.
— Ричард, — неторопливо начал отец. — До сих пор ты вел жизнь, лишенную серьезных тревог и забот. Согласен, ты уже не ребенок. Но для того чтобы стать мужчиной, мало одной дуэли. Понимаешь, что я хочу сказать?
— По-моему, да, — отозвался Дик.
— А по-моему, нет. Очень скоро тебе придется самому заботиться о себе. И самому отвечать за свои ошибки. Возможно, стоило чуть раньше предоставить тебе такую свободу. Но пока что будешь делать так, как я скажу. А вот и мать. Иди попрощайся с ней.
Дик поднял взгляд — мать только-только появилась из крытого прохода. Вот нежный запах ее духов. Вот ее поцелуй — как всегда, прохладный и ненавязчивый.
— До свиданья, сынок.
Вслед за мамой с горящими глазами примчался Адам. За ним — запыхавшиеся Феликс и Констанция. Адам притащил с собой какой-то шелковый сверток и тут же сунул его в руки брату.
— Это подарок, — пояснил он. — Памятный альбом… Паджетт помог нам подобрать цитаты, а Литтс переплел. Мы страшно боялись, что не поспеем к сроку.
— А я подсказала, как все оформить, — вмешалась Констанция. — Дик, ужасно хочется, чтобы тебе понравился и переплет, и все остальное. Пришлешь мне оттуда несколько эмалей для коллекции? — Сестренка вся раскраснелась. Казалось, вот-вот — и она опять разразится своими нелепыми потоками слез.
Владетель подтолкнул сына к трапу. Мотор «липпиша» уже разогрелся и теперь пыхтел вхолостую. Вокруг машины клубился густой пар.