— По-моему, я намекнул, что мы будем безоружны. Дик указал на длинный топорик за плечом Кила:
— А это, по-твоему, что? Кил обернулся:
— А-а, это… верхолазное снаряжение. Полезная штука. Ладно, начнем на равных.
Он снял с плеча топорик вместе с мотком веревки и бросил к краю крыши. Все мигом кануло в безмолвие.
Дик пожал плечами и вытащил из-за пояса долбак. Верное оружие только раз гулко стукнулось о крышу, а потом закрутилось и пропало во тьме.
Кил насмешливо улыбнулся.
— Ну как, готов? Тогда поехали. — Повернувшись спиной к Дику, он прошел по крыше к углу Променада. Там оказалась стальная лесенка. Кил ухватился за ступеньки и стал проворно карабкаться вверх. Долгое мгновение Дик неподвижно наблюдал за врагом, потом последовал его примеру. Ступеньки обжигали холодом. Тут-то Дик и пожалел, что не надел теплых перчаток. На фоне ночного неба на миг возник белый силуэт Кила — и тут же исчез. Дик упорно взбирался, а ветер пытался сбросить его с лесенки, колотя по спине мягкими лапами.
На вершине лесенки перед Диком вдруг открылась крутая металлическая крыша, что поднималась к пику высоко над головой. Там, расцвеченный серебристо-черным, стоял Кил.
Лесенка продолжалась и дальше, но теперь ступеньки стали гораздо реже. Дику ничего не оставалось, как подниматься. Кил поприветствовал врага издевательским жестом и снова исчез.
Длинный конек крыши поначалу тянулся прямо, а потом круто поворачивал и упирался в массивную башню. Башни и крыши омывал нежно-белый свет. А все под ними казалось жуткой чернильной бездной.
По коньку шло некое подобие тропки шириной сантиметров двадцать. На этой-то головокружительной тропке, всего в нескольких метрах от последней ступеньки, Дика, опять подбоченясь, и ожидал Кил.
Дик прикинул. Если подтянуться на руках за последнюю ступеньку, можно закинуть ногу на конек, потом подобрать другую и как-нибудь там расположиться. Но при этом в любую секунду может налететь порыв ледяного ветра. Собравшись с духом, Дик вскарабкался на конек и замер там на четвереньках. Потом, отчаянно балансируя, встал и выпрямился. Двигал им теперь только стыд. Сердце глухо колотилось.
Долгие мгновения Дику казалось, что он вот-вот упадет. Потом он немного пообвыкся и даже смог стоять, не размахивая руками, будто взбесившаяся мельница. Кил издали снова продемонстрировал ему оскорбительный жест, а потом повернулся и направился к повороту конька.
Делая один неверный шаг за другим в каком-то потустороннем безмолвии, Дик двинулся вслед за противником. Если бы не ветер да не отдаленная фигура Кила, мир вокруг мог показаться совершенно вымершим — как будто вся жизнь осталась там, внизу. Дик вспомнил теплый свет вечно кипучих коридоров Орлана и вдруг подумал о том, как часто он бродил по ним, даже не задумываясь о существовании в считанных метрах над головой этого мрачного царства одиночества.
Тень его от луны скользила под ногами. Дик поднял голову и низко над крышами разглядел в ночном небе Малую Медведицу. Немного повыше висел и перевернутый ковш Большой. Млечный Путь изгибался вверху гигантской аркой, — Дик едва отваживался бросить туда взгляд, боясь потерять равновесие. Минуты текли одна за другой, и вскоре преследователь незаметно для себя ощутил в голове прилив бесшабашности от высоты, холода и нереально-белоснежного сияния крыш. Все дальше и дальше пробирался он вслед за Килом к приземистой башне, а потом на другую сторону — в умопомрачительный лабиринт стен и крыш. Порой они взбирались по лесенкам, порой, где крыши поднимались слишком круто, опускались на колени и ползли. В ушах у Дика звенело от холода, пальцы на руках и ногах онемели, но он скрипел зубами и неотступно следовал за Килом. Чувство опасности давно уже притупилось, стало подобно смутно знакомому звуку, слышимому откуда-то очень издалека.
Долгое-долгое время спустя они наконец присели отдохнуть на крутой двускатной крыше. Сидели они верхом на коньке метрах в десяти друг от друга. Вокруг было только ночное небо и безмолвное море крыш.
Кил выдыхал густые облачка пара, а глаза парня лихорадочно блестели. Потом противник Дика извлек из-под куртки обтянутую кожей фляжку и поднял ее в молчаливом салюте. Дик тут же вспомнил про свой собственный запас и быстро отвинтил пробку. Теперь они уже отсалютовали друг другу. Бренди холодило горло, а внутри разжигало яростный огонь.