А немного погодя пришел корабль из Фив, с весточкой для Никострата: письмо было от Диомеда. Никострат не ждал послания от друга - и очень обрадовался тому, что Диомед все еще помнил его, и думал о нем хорошо. Отрадно было узнать и то, что фиванец сообщил; однако мать и Мелос могли взглянуть на это совсем иначе.
Диомед писал, что фиванцы и афиняне весной опять собираются выступать в поход на Ионию, поскольку в Элладе стало известно о расколе между ионийскими персами и об угрозе Милету со стороны Самоса. Диомед должен был отправиться с другими фиванцами - и теперь они, все вместе, и вправду могли бы одержать победу над азиатами и поделить сокровища, неправедно нажитые теми на греческой земле…
- Вот только когда? - прошептал Никострат, комкая папирус. Сроки были еще неизвестны, даже приблизительно.
Потом царевич решительно поднялся из-за стола, за которым читал письмо. Поликсену следовало поставить в известность, в любом случае.
========== Глава 207 ==========
Весна вошла в силу - пришли обычные весенние заботы, но только радости в них было мало: Милет опять жил ожиданием войны. Когда возобновилось судоходство и оживилась морская торговля, одними из первых в Гераклейской бухте бросили якорь два корабля с Крита.
Начальника этих кораблей тут же опознали и схватили, чтобы с торжеством отвести к царице: насчет него наместница дала особые указания. Однако этот критянин повел себя удивительно - сам протянул воинам руки, чтобы их связали, и сказал:
- Воля ваша. Пусть царица бросит меня в тюрьму и казнит, если пожелает, но живым я могу ей пригодиться гораздо больше!
Подивившись такому сумасшествию, стражники все же связали бывшему мужу Геланики руки и отвели его во дворец. Поликсена, узнав о возвращении Критобула, пожелала тут же его видеть.
Критянина провели в зал приемов, как был - в путах. Взглянув на пленника, Поликсена повелела освободить его - и всем выйти, кроме стражников-персов.
Она приблизилась к Критобулу и остановилась напротив. Этот чернявый миноец был ниже ее ростом… и статью тоже ей уступал, но в запавших зеленовато-карих глазах наварха появился новый странный блеск. Казалось, он и вправду немного помешался после измены жены - и, даже глядя на царицу, видит не ее, а какую-то свою цель…
Наконец Поликсена кивнула ему на кресло красного дерева.
- Можешь сесть.
Критобул посмотрел на это кресло - а потом подошел к тронному возвышению и сел на ступеньку. Он поднял глаза на пустующий трон.
Поликсена хмыкнула и, последовав безмолвному призыву, поднялась на возвышение, заняв свое законное место. И уже затем, с высоты, опять обратилась к маленькому человеку у своих ног.
- Так что же привело тебя обратно в Милет? Это месть бывшей жене и ты хочешь вернуться ко мне на службу… я угадала?
Критобул улыбнулся.
- Не совсем, царица. Однако я и вправду пришел снова предложить тебе себя - со всеми моими умениями. Если тебе будет нужно…
От волнения он не усидел на ступеньках и, вскочив, принялся расхаживать по залу. Беломраморные напольные плиты со вставками из розового и желтого мрамора красиво оттеняли синие стены, украшенные позолоченными барельефами шеду - крылатых быков. Но критянин не видел ничего этого.
Он опять посмотрел на царицу.
- Если однажды тебе понадобится человек, чтобы выполнить очень опасное задание… человек небольшого роста, но жилистый, ловкий и проворный… я к твоим услугам. Я готов пойти на то, на что никто другой не отважится!
Поликсена сжала подлокотники и подалась вперед: волнение этого безумца невольно передалось ей.
- Так хочешь умереть?
Критобул мотнул головой.
- Нет, моя царица. Хотя умереть было бы… любопытно, - опять зеленовато-карие глаза его сверкнули тем же блеском. - Но только сейчас, когда из-за моей жены вот-вот разразится война нескольких царств, я увидел смысл в моей жизни! До сих пор я существовал, сам не понимая, зачем!
Поликсена кивнула, внимательно глядя на критянина.
- Так живут очень многие - хотя я стараюсь придать более великое значение жизни всех моих подданных. И тому, что ты обрел такой смысл самостоятельно, можно даже позавидовать…
Она усмехнулась.
- Что ж, я принимаю тебя обратно на службу, Критобул, - и хвалю твое безумие. Если мне однажды понадобится смертник, я о тебе не забуду.
Критянин поклонился, сумрачно-горделивый.
- Это все, о чем я прошу.
Он пошел было к дверям, но на полпути вдруг обернулся.
- Если возможно, царица, и если я останусь жив… жену мою я хотел бы пощадить. И вернуть.