Спартанец кивнул, не отводя своих серых глаз.
- Да.
- Мануш не подчиняется мне в военных делах, а с возрастом сделался чрезмерно осторожным. Или же чистосердечно уверен, что это лучшая тактика…
Царица усмехнулась.
- Однако смелость - оружие, которое даже смертным помогает противостоять богам… От тебя же такого не требуется. Ты можешь взять всех греков, которыми ты командуешь сейчас, и еще всех воинов Мелоса. Это будет три тысячи с лишним.
Поликсена сделала паузу.
- Я бы доверила командование Мелосу - я люблю его и во всем на него полагаюсь; однако в тебе есть то, чего нет и не будет в моем зяте. Спартанское презрение к смерти - или, вернее, презрение к жизни. Таков же был твой отец.
Никострат, как всегда, был польщен сравнением с Ликандром; и Поликсена чувствовала, что ее наследник безмерно гордится таким приказом.
- Когда нам выступать? - воскликнул он.
Поликсена положила руки ему на плечи и глубоко заглянула в глаза.
- Когда сочтешь нужным, сын. Ты теперь главнокомандующий всеми силами греков в Милете, и у тебя есть опыт. Но советую тебе не медлить - берите на складах лучшее оружие и сколько угодно припасов; и я могу предоставить в ваше распоряжение все мои корабли.
- Я считаю, что лучше подобраться к врагу с суши, - тут же возразил Никострат.
Поликсена кивнула.
- Пусть так. Кроме греков, с тобой отправятся египтяне, которые являются моими наемниками и подчиняются мне одной: это будет уже четыре тысячи. Войско Надира, до переправы через пролив, составляло около десяти тысяч - но они тоже понесли потери, и в городе размещено не более семи. Остальные персы расположились лагерем на берегу, под скалой. Им нужно стеречь свои суда и вести наблюдение за морем.
Спартанец кивнул, ловя каждое ее слово.
- И вот еще что… скажи Мелосу, что он должен убедить присоединиться к вам хотя бы часть персов Мануша. Пусть заставит их понять, как дорого всем нам может обойтись медлительность их главнокомандующего: Мелос красноречив и лучше тебя умеет говорить с азиатами. Здесь шесть тысяч - если вас послушает хотя бы треть, у тебя будет внушительное войско.
Поликсена улыбнулась.
- Когда вы вернетесь, не бойтесь недовольства Мануша - я вас защищу.
Никострат рассмеялся.
- Об этом не думай, мать! Если мы вернемся победителями, Манушу придется говорить с нами по-другому!
Поликсена кивнула.
- Ты прав.
Она с любовью окинула взглядом могучую фигуру Никострата. Со своими темными волосами, стянутыми в хвост, короткой жесткой бородой, широко поставленными серыми глазами он был живым подобием отца. Он взял у Ликандра лучшее - и воспитал в себе качества, которых не было у этого потомственного спартиата…
Царица привлекла к себе сына и поцеловала в лоб. Никострат крепко обнял ее: такие проявления нежности между ними были редки.
Отстранив от себя Никострата, царица еще раз улыбнулась ему.
- Иди и действуй. Я прикажу, чтобы тебе дали ознакомиться с последними донесениями из Приены. А дальше - на твое усмотрение!
Никострат торжественно поклонился матери и, повернувшись, быстрым шагом покинул зал.
***
Мелосу удалось вызвать возмущение среди милетских азиатов - и к Никострату примкнула почти половина всех воинов Мануша, расквартированных в столице. Мелос загорелся желанием тоже пойти с родичем, поддержать его в первом самостоятельном походе; но Никострат отклонил это предложение.
- Ты должен остаться и охранять царицу, - сказал он.
Войско приготовилось к выступлению так быстро, что Эльпида узнала обо всем только в последний миг. Она бросилась следом за мужем и нагнала его уже в дверях, облаченного в доспехи. Услышав окрик жены, Никострат стащил с головы шлем и шагнул ей навстречу.
Эльпида бросилась в его объятия, прижалась всем телом.
- Сумасшедший! Почему ты мне… Как ты мог!..
Она путалась в словах; из груди рвались рыдания. Эльпида знала, что нельзя так провожать воина, идущего на смерть, и лишь молча замотала головой, как будто пыталась отринуть грозящую ему опасность.
Никострат горячо поцеловал ее.
- Боги любят безумцев, ты же знаешь! Я вернусь!
Но длить прощание он не мог; еще раз поцеловав жену, царевич выбежал из дворца. Оказавшись снаружи, он надел свой глухой коринфский шлем - и, несколько раз глубоко вздохнув, прогнал все мысли, неподобающие воину и начальнику войска. Твердо ступая, Никострат двинулся навстречу судьбе.