- Помнишь, Никострат, как ты подарил мне критского быка, которого я носила на шее? Вот он и привел нас сюда!
Никострат кивнул - зная, что с женщинами бесполезно спорить, когда они в таком настроении. Но его самого тоже очаровал этот остров.
- До весны и я не прочь пожить здесь. Но что же мы будем делать потом?
Эльпида только махнула рукой.
- Радуйся этому дню, милый, не так много нам выпадало подобных дней!
Корабль бросил якорь; Критобул подозвал лодочника, чтобы всем переправиться на берег. А когда Никострат с женой и детьми сели в лодку, Эльпида неожиданно вернулась к прерванному разговору.
- А весной, - гетера лукаво прищурила свои синие глаза, - весной ты можешь предложить свои умения одному из родосских правителей. Им постоянно нужны воины - охранять своих купцов… Работа непыльная, а платят хорошо.
Она высунула кончик языка и засмеялась, глядя на растерянного мужа. Никострат, конечно, был очень силен и столь же надежен - но вот неожиданных решений от него ждать не приходилось.
- Ты… Ты шутишь? - спросил спартанец.
Эльпида плеснула на него морской водой; а потом стала серьезной.
- Нисколько, милый. Тебе нужно будет что-то делать, чтобы жить, а сражаться ты умеешь лучше всего. И ты ведь не хотел бы утратить свои навыки, не правда ли?
- Я их наверняка утрачу, будучи наемником родосцев, - мрачно сказал муж.
Но он не возразил Эльпиде; и гетера поняла, что Никострат скоро согласится на это или что-нибудь похожее. Какой еще у них был выбор?
До весны они остались на Крите. За это время даже Фрина повеселела и немного воспряла духом, и они все вместе поразмыслили над своей судьбой. Эльпида, к удивлению и радости мужа, опять забеременела.
Это весьма встревожило Поликсену - Эльпиде было уже тридцать три года. Однако сама гетера оставалась спокойной: она казалась даже вдохновленной своим состоянием.
- Вот теперь нам откладывать нельзя, - заявила она мужу. - Поедем на Родос сейчас, пока я не отяжелела!
Они отправились сказать Поликсене.
Никострат с женой еще зимой делились с царицей своими планами; и тогда Поликсена не взволновалась. Наступление весны казалось таким далеким. А теперь… она посмотрела в глаза Никострату и Эльпиде, и вдруг осознала, что сейчас может распроститься с ними навсегда.
Никострат и его супруга переглянулись, видя лицо Поликсены; потом взялись за руки.
- Госпожа, мы хотели бы взять с собой Фрину, - вдруг сказала Эльпида. - Это было бы лучше всего для нее, ты не находишь? Такие женщины, как Фрина, все время нуждаются в опеке… и ее дети…
- Не многовато ли для вас? - усмехнулась Поликсена. - А меня, получается, вы бросите одну?
Супруги растерялись. До сих пор, сами не сознавая этого, младшие члены ее семьи смотрели на Поликсену как на существо, обладающее сверхчеловеческой силой, о чьих земных потребностях не нужно заботиться; ореол божественности, окружавший ее на троне, до сих пор не потускнел.
- Конечно, мы тебя не оставим, - первая взволнованно ответила Эльпида. - Мы не думали, что ты пожелаешь этого, госпожа, - но если ты хочешь…
Царица подняла руку.
- Я останусь на Крите, пока вы не напишете мне, как устроились на Родосе. Фрина и ее дети останутся со мной, а потом со мною и уедут.
- Но куда? - воскликнул Никострат.
Поликсена вздохнула и сложила руки на груди.
- В Египет. Лишь там мы можем получить прибежище… и там меня до сих пор ждут. Только люди этой страны обладают такой памятью и таким неистощимым терпением.
***
Фрина, конечно, подчинилась решению матери. Ей теперь было почти безразлично, где жить, - а Египет, во всяком случае, был ей не чужим.
- Только, если можно, поселимся где-нибудь на севере, хотя бы в Навкратисе, - попросила она. - Я не вынесу пустынной жары!
Поликсена посмотрела на выгоревшие добела волосы дочери, ее кожу, которая оставалась светлой, несмотря на солнце. Улыбнулась, погладив Фрину по руке.
- Я постараюсь устроить тебя с детьми в Навкратисе.
Насчет себя она промолчала… но Фрина всегда была сообразительной, и догадывалась сама. От этого зависело и все прочее.
Никострат с женой и детьми покинули Крит; и вскоре прислали Поликсене бодрое письмо, в котором говорили, что Никострат нашел себе место и они будут жить безбедно. Очевидно, тон этого письма задавала Эльпида. Но любовь сына Поликсена тоже ощущала в каждой строчке…