Есть ведь и другое решение проблемы: не ставя ни о чем в известность Фостера, через его голову напрямую обратиться в ФБР. Ну конечно – почему бы нет? Мотоциклистов для этого, правда, маловато, тем более что его звонок в Неваду ничего не дал: там ничего подобного не появлялось. Уилкокс достал лежавшую за его спиной пачку старых газет, быстро просмотрел их и нашел именно то, что нужно. Да, вполне подходящий случай: некий тип, которого подозревают в совершении целой серии преступлений в Техасе. Он вполне мог пересечь границу штата. Уилкокс подумал о том, а не вызвать ли агентов ФБР немедленно, однако перспектива вынужденного общения с этими занудами в старомодных костюмах, с их вечными кондиционерами, чуть ли не в подштанники засунутыми, несколько развеяла его решимость. Лучше выждать еще сутки и посмотреть, что будет дальше. Если дело и впрямь примет дурной оборот, вот тогда он их и вызовет. А пока, хотя с его точки зрения это будет пустой тратой времени, он вновь пойдет повидаться с Томом Прыщом, дабы кое–что уточнить.
Внезапно дверь резко распахнулась и в комнату вкатился маленький человечек с непомерно огромной и почти квадратной головой – запыхавшийся и очень красный.
– Черт возьми, Уилкокс, что происходит? Вы до сих пор не арестовали Тома?
– Успокойтесь–ка, Лесли; у нас все–таки пока еще не банк ограбили…
Лесли Андерсон унаследовал в свое время пост директора «Саут энд Вестерн Бэнк», мраморный фасад которого наблюдал жизнь уже четырех поколений обитателей Джексонвилля. Лесли приосанился, выпятив нижнюю челюсть:
– Ваши «тонкие» шуточки способны позабавить лишь вас, шериф. Произошло страшное убийство – убийство девочки, горячо любимой самыми выдающимися гражданами нашего города.
Если бы ты только знал, до какой степени страшное…
— Поэтому я решил прийти сюда, чтобы спросить, что же вы намерены делать дальше.
– Свою работу. С Тома взята подписка о невыезде. Не думаю, чтобы он оказался способен на такое преступление. С другой стороны, Мосс сообщил мне о какой–то банде накачавшихся наркотиками мотоциклистов – на днях они попытались учинить дебош в его заведении. А как раз такого рода парни и интересовали больше всего нашу покойную «святую деву».
– Да вы просто отвратительны. Не понимаю, как вполне разумные люди могли в свое время избрать вас на этот пост.
– Могу лишь заметить, Лесли, – на тот случай, если вы сами не обратили на это внимания, – это вовсе не город, а настоящий хлев… Прошу прощения, но меня ждет работа.
– Советую вам, Уилкокс, поживее пошевеливаться, не дожидаясь, пока кто–нибудь даст вам хорошего пинка под зад.
Дверь громко захлопнулась.
Уилкокс повернулся к Бойлзу, своему помощнику, с бешеной скоростью печатавшему на машинке какой–то протокол.
Стивен Бойлз с виду был вылитым офицером–эсэсовцем. Холодные голубые глаза, квадратный подбородок, бритая голова и орлиный нос. Высокий, худой, с жесткими прямыми плечами, он всегда был одет в безупречно отутюженную форму с туго накрахмаленным галстуком; глаза его обычно были скрыты под черными поляризованными очками, ходил он очень быстро, а если вдруг окидывал вас взглядом, то создавалось такое впечатление, будто он решает, стоит вас отправить в крематорий сию же минуту или можно повременить.
В действительности же – что больше всего изумляло тех, кто не был с ним знаком и воображал, естественно, что по выходным он подвергает пыткам каких–нибудь несчастных проституток или же дрессирует злобных доберманов, – единственной страстью Брйлза была музыка. Он буквально помешался на джазе и обладал редчайшей коллекцией пластинок тридцатых – сороковых годов, вполне стоившей небольшого состояния. Он неплохо играл на трубе и охотно выступал со своей группой как на танцевальных вечерах местного клуба, так и в крошечных малоизвестных заведениях. В состав «Бойлз Хот Трио» входили: трубач Стивен Бойлз, пианист Чак Хамстер и Диззи Джиантс, игравший на контрабасе. Диззи был владельцем бакалейной лавочки в одной индейской деревне, а Чак работал дежурным администратором в довольно большом отеле в Хот–Спрингс.
Уилкокс склонился к Стивену:
– Эй, мистер Паганини, мне тут нужно отлучиться на минутку. Будешь дежурить до моего возвращения.
Стивен лишь кивнул, продолжая печатать протокол – отчет об очередной ночной потасовке. Уилкокс, стоя уже в дверях, произнес:
– Вообще–то та сперма, которую нашли в пустой глазнице девчонки, принадлежит какому–то покойнику.
Бойлз мгновенно поднял голову, прекратив печатать:
– Что?
Однако шериф Уилкокс уже исчез за дверью – едва заметно улыбаясь.
Положив биту, Джем рухнул в пожелтевшую траву:
– Не могу больше! До смерти устал!
Лори, изобразив из себя само воплощение превосходства, насмешливо заметил:
– Белый малыш оказался совсем хлипким…
Джем одним прыжком вскочил на ноги:
– Хорошей взбучки захотел, макака несчастная?
Лори схватил его за плечи и с легкостью отбросил шагов на десять. Он прилежно проходил курс борьбы Вьет Во Дао с помощью видеокассет.
Поднявшись на ноги, Джем отвесил ему низкий поклон:
– Блаво, уважаемый малыш Лобсон, вы потлясающе сильны! О–ля–ля, ты видел, который час? А мне непременно нужно купить продукты, иначе Дед меня просто убьет!
– Ох, бедняга… Ладно; о'кей, приятель, не расстраивайся ты так, идем. В любом случае я собирался еще немного поработать с Джимми.
– Прекрати называть эту машину так, словно речь идет о человеке, это просто пугает меня.
– Не понимаю почему; ведь это не что иное, как вполне естественная тенденция к антропоцентризму, что облегчает мне работу, развивая творческие способности; ну как, приятель, – у тебя опять найдутся какие–нибудь возражения?
У Джема, видимо, таковых не нашлось, ибо он промолчал. Да и в конце–то концов, какое ему до этого дело?
Вторая половина дня пролетела почти незаметно – под хриплые звуки рэпа, перемежавшиеся передачами новостей, доносившимися из мини–радиоприемника Лори. Из–за гор передачи из Форт–Самнера, где расположена была ближайшая радиостанция, шли с большими помехами. Диктор говорил исключительно о волнениях на севере штата, о вводе во взбунтовавшиеся районы войск национальной гвардии и лишь вскользь упомянул об убийстве Сибиллы «в глухом местечке, в самом центре диких гор Сан–Матео».
Джем и Лори отправились побродить по берегу реки в поисках места преступления. Выяснилось, что та же мысль пришла в голову целой ораве мальчишек, – они перебрасывались шуточками, то и дело толкая друг друга локтем в бок. И все они уже толпились возле густых зарослей кустарника, вокруг которых, отмечая запретную для посторонних зону, был натянут толстый желтый канат. Вдобавок там же стоял на посту агент Мидли – полный кретин с плеером, из которого на полную мощность звучал голос Мадонны. Наотрез отказавшись отвечать на какие–либо вопросы, он посоветовал им пойти поиграть куда–нибудь подальше. Болван болваном, к тому же совершенно невоспитанный, решил про себя Джем. Ему еще крупно повезло: настоящая пушка на поясе висит – иначе Лори непременно испытал бы на нем один из своих приемчиков…
На углу возле кладбищенской стены они расстались; Лори побежал домой, а Джем отправился к Даку за своим велосипедом. Дак рассортировывал по пластмассовым коробкам разных размеров болты. Проделывал он эту работу с ловкостью настоящего фокусника. Джем, словно зачарованный, некоторое время за ним наблюдал. Никому бы в голову никогда не пришло, что вот эти огромные квадратные лапы могут орудовать с такой скоростью, да еще абсолютно точно. Джем откашлялся.
– А кто она, эта девушка?
Дак на какую–то долю секунды замешкался, прежде чем выхватить из общей кучи очередной болт. Однако движения его определенно замедлились.
– Она приехала сюда на каникулы?
Дак бросил трехсантиметровый болт в коробку с четырехсантиметровыми, затем вытащил его оттуда и сквозь зубы сказал:
– Ее зовут Френки. Остановилась в мотеле. Хочет отдохнуть.
– Что ж, здесь ее, надо думать, обслужат как следует! Во всяком случае, девка совершенно потрясающая… У нее такие…