«Северная война началась не в августе (как утверждает А.С. Каревин, считая неверным мое упоминание об эпизоде Северной войны в марте 1700), а в феврале, когда саксонские войска осадили Ригу», — читаем новое пояснение «ученой» дамы.
Между тем ничего подобного я не утверждал, а писал о том, что Россия вступила в Северную войну в августе 1700 года. Считать передвижение русских войск, происходившее за полгода до указанной даты, «эпизодом Северной войны» неправомерно.
«В моей книге речь шла об использовании термина «малороссийский» в документах казацкой старшины. Поэтому ссылки на церковные тексты ХIV века совершенно неуместны».
Совершенно уместны, ибо Татьяна Геннадьевна объявляла, что термин «малороссийский» вообще появился не ранее конца 1650-х годов. Оговорки о документах именно казацкой старшины она не делала.
«Не знаю, по какому изданию цитирует А.С. Каревин универсалы Я. Остряницы и Б. Хмельницкого, но в академическом издании всех универсалов Б. Хмельницкого про «малороссийских людей» не говорится не только в 1648 г., но и в более поздний период… Т. е. источник, который цитирует А.С. Каревин, остался неизвестным».
Если бы Татьяна Геннадьевна внимательнее читала академическое издание «всех универсалов Б. Хмельницкого», то могла бы обратить внимание на то, что универсалы там опубликованы далеко не все (о чем, между прочим, сказано в предисловии к сборнику). Хотя и там термин «Малая Русь» упоминается в документации, датированной 1654 годом, что все же раньше, чем указанный сочинительницей срок (конец 1650-х годов).
В издании содержатся в основном документы, касающиеся разных хозяйственных дел — о подтверждении имущественных прав такого-то монастыря или шляхтича, о назначении такого-то человека на такую-то должность в такой-то местности и т. п. Адресованы подобные документы сравнительно небольшому кругу лиц, искать в них обращение ко всем «малороссийским по обеим сторонам реки Днепр шляхетным и посполитым большого и меньшего чина людям», наверное, не стоит.
Универсалы же, в которых гетман обращается ко всему народу, опубликованы в ХIX веке Временной комиссией для разбора древних актов при киевском генерал-губернаторе, в частности — в специальном дополнительном томе к знаменитой «Летописи» Самойла Величка. А еще — в подготовленном Императорской Археографической комиссией издании «Акты, относящиеся к истории Западной России» (правда, Таировой-Яковлевой, как следует из ее слов, эти публикации неизвестны).
Справедливости ради следует отметить, что подлинность некоторых из опубликованных там документов ставится иногда под сомнение. Из-за отсутствия оригиналов кое-кто из исследователей предполагает (впрочем, без достаточных доказательств), что казацкий летописец Величко (время жизни которого датируется примерно 1670–1728 годами) мог сам сфабриковать «универсалы», подделав их под старинный стиль. Другие ученые с обвинителями летописца не согласны и признают приводимые им документы подлинными.
К тому же тексты имеющихся у Величко универсалов обнаружены и в других источниках. Но поскольку оригиналов нет, вопрос остается открытым и в современных изданиях эти документы публикуют обычно в рубрике «сомнительные универсалы». Под такой рубрикой могла бы найти их Таирова-Яковлева и в сборнике, на который ссылается, но, повторюсь, она недостаточно внимательна.
А по сути вопроса — если допускать возможность подделки, то и тогда в более раннем, чем у Татьяны Геннадьевны, употреблении термина «малороссийский» вряд ли следует сомневаться. Даже если Величко (и другие летописцы), употребляя слово «малороссийский», лишь подделывался под стиль эпохи, значит, спорный термин стилю эпохи соответствовал. Наименование «Малая Русь» (или «Малая Россия»), соответственно и производные от него, неоднократно встречается в других (неказацких) документах, в литературных памятниках. Как указывает выдающийся украинский историк Петр Толочко, не позднее второй четверти ХVII века этот термин «из сферы литературно-духовной перешел в государственно-политическую». Казацкой старшине он просто не мог быть неизвестен.
«А.С. Каревин не видит разницы между опечаткой, пропущенной редактором книги, и «ошибками» автора. Например, он видит крамолу в моем утверждении, что после Азовских походов Мазепу превозносил и патриарх Иоаким (далеко не самый лояльный к гетману). Речь идет о патриархе Адриане, который в самом деле был далеко не самым лояльным к гетману».
И что тут скажешь? Охотно посочувствовал бы Татьяне Геннадьевне, ставшей, по ее словам, жертвой редакторской невнимательности. Вот только та же самая ошибка (все-таки употреблю тут это слово без кавычек) содержится в другой работе Таировой-Яковлевой — статье, опубликованной в изданном в Киеве сборнике «Иван Мазепа и его эпоха: история, культура, национальная память». И там, по словам «ученой» дамы, заслуги Мазепы в Азовских походах «превозносит» патриарх Иоаким (умерший за несколько лет до названных походов).