Стоит ли удивляться, что, по официальным данным, УНО получило 92,4 % голосов? Подчеркну еще раз — даже современные украинские историки признают: «Выборы в Сейм Карпатской Украины 12 февраля 1939 года были проведены с целым рядом юридических нарушений, а их результаты сфальсифицированы».
Любопытный штрих к общей картине. Видный представитель тогдашнего режима, редактор газеты «Правительственный вестник» Василий Гренджа-Донский жаловался: отправившись незадолго до голосования агитировать за УНО в село Горонда, он столкнулся с таким враждебным отношением жителей, что вынужден был оттуда бежать. А вот если верить результатам выборов («нарисованным» властями и опубликованным затем тем же Гренджа-Донским), жители Горонды чуть ли не поголовно проголосовали за ненавистное им УНО.
Другой факт. На следующий день после голосования в окружную администрацию прибыла делегация из села Заречье (Иршава). «Как же так? — спрашивали крестьяне. — Мы все голосовали пустыми конвертами, а в результате — только несколько голосов против».
Но на недоуменные вопросы избирателей никто отвечать не собирался. Все кандидаты были объявлены «избранными». Такими вот были те «выборы». Можно, конечно, вслед за «Украинской правдой» безоговорочно выдавать их за честные. Но будет ли это правдой?
Сенсации «второй свежести»
Как-то раз, в самом начале очередного учебного года сразу несколько украинских газет («День», «Молодь України», «Зеркало недели») опубликовали материал некоего, называющего себя историком, Евгения Шульги «“Непереписанная” история о “неизвестном” премьере». Уже само по себе такое почти синхронное появление одного и того же текста в разных изданиях (без указания, что это перепечатка) наводит на мысль о заранее подготовленной пропагандистской акции. Хотя, может быть, все обстояло проще: не имеющий представления о журналистской этике автор разослал свое сочинение сразу во многие СМИ, а не особо взыскательные редакторы пустили это в печать, думая, что публикуют эксклюзив.
Но история появления вышеназванной статьи — дело десятое. Как бы то ни было, она вышла в свет. И хотелось бы обсудить ее содержание.
В статье высказывается недовольство появившимися в последнее время призывами «Не допустить переписывания истории!». Авторы этих призывов, негодует Шульга, «принялись критиковать современные исторические исследования, школьные и вузовские учебники: мол, неправильно освещают события Второй мировой войны». Они (авторы призывов), по словам «історика» Шульги, «не скрывают своего желания снова навязать обществу сталинско-брежневское видение исторических событий», стремятся объявить непререкаемой истиной «советскую, догорбачевскую версию истории войны». Шульге об этом было «нетрудно догадаться». Правда, доказательств правильности своей догадки он почему-то не приводит. А напрасно. Ведь призывы «Не допустить переписывания истории!» действительно звучат, и достаточно громко. Однако ни о каком возврате к «сталинско-брежневскому видению» там речи не идет. Требований таких никто, кажется, не выдвигает. Если г-ну «историку» на сей счет известно что-то особенное, хорошо бы обнародовать соответствующие факты. Увы, конкретики Шульга избегает.
Зато смело берется он разоблачать то самое «сталинско-брежневское видение» (благо никакой смелости для этого сейчас не требуется). Берется, разумеется, во имя «исторической правды». Вот только разоблачает как-то неумело, не всегда убедительно. Стоит ли, например, упрекать авторов вышедшей во времена Леонида Брежнева 12-томной «Истории Второй мировой войны» в том, что в первых двух томах издания не упомянут Вячеслав Молотов, занимавший в 1930–1941 годах пост председателя Совнаркома СССР? «Такого человека, как Молотов, оказывается, не существовало! — ехидно замечает «историк». — Его имени почему-то не называют… Неужели государством руководил неизвестный премьер?» Открытие данного факта Шульга посчитал настолько важным, что включил упоминание о нем в заглавие своего сочинения.
Между тем объясняется все элементарно. Указанные два тома освещали историю международных отношений накануне Второй мировой войны, а не историю СССР (чего «историк» Шульга, по-видимому, не учел). Молотов же до мая 1939 года (когда в дополнение к премьерскому занял еще кресло наркома иностранных дел) непосредственно внешней политикой (то есть международными отношениями) не занимался. В последующих томах Вячеслав Михайлович как руководитель внешнеполитического ведомства СССР упомянут неоднократно. В частности, в томе третьем (он охватывает период 1939–1941 годов), вышедшем в один год со вторым. Таким образом, «неизвестный премьер» оказывается известным. Никто его не замалчивал. Тут, правда, следует указать, что «историк» Шульга, судя по всему, просто не знает, что Вячеслав Молотов исполнял обязанности главы правительства до 1941 года, и называет иную дату его ухода с премьерского поста — 1939 год. «День» и «Молодь України» ошибку заметили и исправили. «Зеркало недели» — нет. Впрочем, в первых томах «Истории Второй мировой войны» Молотов тоже присутствует. Если б «историк» не ограничился штудированием указателя имен, помещаемого в конце каждого тома, а потрудился бы пролистать сами книги (ну хотя бы картинки посмотреть), то обнаружил бы «неизвестного премьера» на фотографиях (в Советском Союзе фото тех, кого в самом деле замалчивали, не стали бы публиковать).