Другое видение. Я вижу, что мы, обнявшись, стоим в саду.
— Ты согласна прожить так всю жизнь? — спрашиваешь ты.
— Да, — говорю я, — без вас жизнь для меня бессмысленна.
— Но я не могу жениться на тебе, и если у нас родятся дети, то они будут незаконнорожденные.
— Мне все равно, — говорю я, — главное, что вы будете рядом со мной.
Ты улыбаешься и снова задаешь мне вопрос:
— А если бы я все-таки решил на тебе жениться? Ты бы этого хотела?
Я отворачиваюсь и сквозь слезы отвечаю:
— К чему говорить о том, чему никогда не суждено исполниться…
В ответ ты только молча смотришь на меня и думаешь о том, что очень скоро мы поженимся, но прежде времени ты не хочешь делиться со мной этими планами.
Снова вижу замок, большое пиршество и множество народа. Я поднимаю кубок с вином и пью, не подозревая, что напиток отравлен. Там я так и никогда и не узнаю, кто именно из всех моих недоброжелателей хотел моей смерти, но отсюда я ясно вижу, что это твоя кузина. Она так боится упустить свой шанс стать герцогиней, что уже ни перед чем не может остановиться.
Следующее видение переносит меня в мою спальню. Я вижу, что лежу на кровати и умираю. Ты заходишь в комнату и, видя в каком я состоянии, бросаешься ко мне и спрашиваешь:
— Что случилось?
— Меня отравили, — говорю я слабым голосом и закрываю глаза.
Ты некоторое время смотришь на меня, а потом резким движением подхватываешь на руки и куда-то несешь.
Дальше я вижу себя в каком-то очень бедном доме в лесу. Я лежу на кровати покрытой холстом и с трудом пью какой-то пахучий травяной настой из глиняной кружки. Этот дом принадлежит местному знахарю, который живет здесь вдали от города наедине с женой. Видимо, ты отвез меня к нему, как к единственному человеку способному нейтрализовать любой известный в то время яд.
— Так значит, я отвез тебя туда, а сам вернулся выполнять свои государственные обязанности? — спросил он.
— Да, ты оставил меня на попечение этих добрых людей, и тайно от всех приезжал проведать меня в этом лесном жилище. Понимаешь, кроме всего прочего ты хотел использовать их уединение для моей безопасности.
— И ты выздоровела?
— Да, практически полностью, хотя некоторое время тебе пришлось всерьез попереживать за мою жизнь.
— А что ты помнишь еще?
Перед моими глазами проносится видение одной из наших встреч в лесу, уже после того, как я почти выздоровела. Я вижу тебя одетым в какой-то темный, почти черный костюм. Ты полулежишь на стволе огромного поваленного дерева и смотришь на меня. Я сижу рядом в потрясающем красном платье, которое почему-то сшито совсем не по моде того времени, и наклонив голову, разглядываю твое лицо сквозь занавес своих длинных распущенных волос. Вокруг растут папоротники, высокая трава шелестит на ветру, какие-то цветы пестреют в отдалении… Это странное видение, потому что оно не двигается и не переходит во что-то другое. Оно как остановленная лента кино — красивый кадр, вырванный из длинного сюжета.
— А когда ты поправилась, я вернул тебя обратно в замок?
— Да, но не сразу. Сначала ты решил, что мы должны обвенчаться. Это было для меня как гром среди ясного неба. Я уговаривала тебя подумать и не делать опрометчивых шагов. Но ты уже все решил.
— Наверное, я понял, что люблю тебя слишком сильно, чтобы потерять. И потому решил прекратить всяческие окружающие тебя интриги и сплетни.
— Да, именно так ты и сделал. Кроме того, ты куда-то далеко отослал свою кузину, которую, вероятно, заподозрил в причастности к моему отравлению, и вместе с ней прогнал со своих глаз некоторых ее союзников. И таким образом в очищенный от врагов замок мы вернулись уже мужем и женой.
— Интересно, а как народ реагировал на свою новую герцогиню?
Я засмеялась:
— Тебя волнует реакция масс? Да, ты действительно был правителем этого государства, раз тебя интересуют столь странные вопросы. Но я, к сожалению, не смогу тебе дать на них ответ, поскольку я слишком мало помню из этой жизни.
— А дети у нас там были? Ведь они бы уже могли быть моими законными наследниками? — спросил он, целуя мне руку.