И снова, теперь уже в последний раз, я вижу себя в ее комнате. Я обнимаю ее, и говорю:
— Ухожу я. С ним… Гадание сбылось. Что-то меня ждет впереди…
— Иди с Богом! — говорит нянька и крестит меня. — Все у тебя теперь будет ладно.
Итак, я ухожу из дома. Но там я никогда и не узнаю о том, что спустя совсем мало времени на наш город нападут полчища врагов и сожгут его дотла. От огня или от меча погибнет и мой муж, и моя нянька, и еще множество людей. Но я не узнаю всего этого, потому что буду уже слишком далеко.
А потом я вижу, как некоторое время мы с тобой жили в какой-то лесной сторожке. Мне вспоминается, как я в полушубке выхожу во двор с топором в руках и смотрю на заснеженные ели.
— Думаю, что я был вполне счастлив, — произнес он задумчиво.
— Да, ты в той жизни всегда добивался того, чего желал.
— И, как видно, не только в той. Это вообще было со мной довольно часто.
— Интересно, произойдет ли так сейчас? — сказала я и посильнее завернулась в плед. — Что-то холодно мне сегодня. Холодно и немного грустно.
— Просто твои истории подходят к концу, — сказал он, закуривая сигарету.
— Да, их действительно осталось совсем немного…
— Так что было дальше? Мы уплыли с тобой на юг?
— Да, мы поселились там в каком-то городе на берегу моря. Я родила сына…
— Снова того, которого ты родила здесь?
— Да, — рассмеялась я, — совсем редко мне удавалось рожать кого-то другого.
— А была ли ты там со мной счастлива? — спросил он, пододвинув к себе пепельницу.
Я задумалась:
— Была бы, если бы меня постоянно не мучили разные мысли.
— Например?
— Ну, то, что я бросила мужа. Ведь я не знала, что давно уже стала вдовой. И потом, эти мечты о подвигах… Как они отравляли мне там жизнь.
— А ты делилась со мной своими переживаниями?
— Конечно.
Я вижу, как я печальная сижу возле окна. Ты подходишь ко мне и спрашиваешь:
— Какие мысли тебя тревожат?
— Жизнь проходит, а я так ничего и не сделала, — отвечаю я.
— Но как хорошо она проходит! — восклицаешь ты, и улыбаешься. — Дела наши идут как надо, сын подрастает. Что же в этом плохого?
Я вздыхаю в ответ и молчу.
Другое видение. В нашем собственном доме на нас нападают какие-то люди. Они хотят нас убить, и мы с ними боремся. Думаю, что именно эти люди будут спустя несколько столетий находиться среди тех, кто лишил нас жизни в разбойничьем лесу.
И вот во время этого покушения как-то так получается, что я убиваю одного из нападающих. Двое других убегают и мы остаемся с тобой вдвоем возле мертвого тела. Я бросаюсь к тебе в слезах и говорю:
— Как теперь ты будешь жить с женщиной, которая убила человека? Ты должен прогнать меня из дома!
В ответ ты обнимаешь меня и пытаешься утешить. Ты снова не разделяешь моих переживаний и хочешь объяснить мне, что я ни в чем не виновата.
А потом я вижу, что прошло уже очень много лет. Мы с тобой состарились, наш сын вырос и стал совсем взрослым. Теперь он, так же как и ты, стал купцом и его корабль плавает в дальние города.
Я сижу совсем седая на берегу моря и грустно разглядываю волны. Ты стоишь рядом и, положив мне руку на плечо, говоришь:
— А славную мы прожили с тобой жизнь.
Я вздыхаю и молчу, а ты смотришь на меня и улыбнувшись спрашиваешь?
— А ты по-прежнему думаешь о своих великих делах?
— Да, — отвечаю я, — годы пролетели, а я осталась все та же. Прожила с тобой в грехе, ничего не совершила… Умру, и никто обо мне и не вспомнит.
Ты смеешься над моими словами и махнув рукой говоришь:
— Сына какого вырастили, дом построили, любили друг друга… Хорошо-то как!
— А потом я умерла и больше из этой жизни я ничего не видела, — сказала я потянувшись.
— И я действительно любил там тебя сильнее, чем ты меня, — рассмеялся он.
— Да. А я действительно не совершила никаких славных дел. Ни в одной жизни.
— И что с того?
— Знаешь, этот вопрос — о том, что я рождена для великих дел — не дает мне покоя и сейчас, — произнесла я задумчиво. — Как ты думаешь, как можно спокойно жить, имея в душе это ощущение своей причастности к чему-то высшему и знать, что никогда не сможешь его реализовать?
Он усмехнулся:
— Ты снова просто путаешь сама себя и страдаешь от своей же ошибки.
— Почему?
— Потому что на самом деле твое «великое дело» — это следовать по твоему пути и выполнять свое предназначение.