Это работа такая у пташечки —Зеркалу хитро внимать,Влажной простынкою, как промокашечкой,С сердца усталость снимать.
Трудно ей, бедненькой, без понимания,Что-то ты дашь ей взамен?Может быть, чуточку глаза внимание,Может, кусочек души на обмен.
Запах химический, сладкий, волнующийТеплой руки в волосах,Чувствуешь тонкий контакт соревующийВ мимо смотрящих глазах.
Эта игра – удивительно вечнаяСцена, где главную рольЩедро тебе обеспечила встречнаяСила желания – верный пароль.
Встал, рассчитался и вышел уж новенький.Нет продолженья у этих стихов!Взгляд чуть усталый, передничек тоненький,Ну и вот запах цветочных духов.
Власть женщины
Власть женщины, что знают они сами,когда ты чем-то в ней заворожен,будь то касанием разбухшими губамииль просто ее взглядом поражён
неважно, хоть во флирте иль за мздуее ты стал на этот дивный миг,сожмешь ты эту чудную лозуи будешь пить, сдавивши горла крик.
О, дурачок! Ты нужен лишь на час,когда ты стал ее, не разберешь,но с этого момента все из насдолжны ей больше, чем ты унесешь!
Не спорь, хоть и ушел не заплатив,никто еще лоно не обманул.Быть может, опыта слегка поднакопив,захочется вернуться, где свернул.
Ты эту правду не забудь вовек,чтоб не раскаяться потом, когда нельзя.Мужчина – это значит человек,который должен, лишь однажды полюбя!
Вопреки
Пишу я музе вопреки.Она со мною спорит бодро,И интересы далекиЕе практическому строю.
Она готовит и снуетСвоими пальчиками нежно,Но эта нежность отдаетНе только тепленьким, конечно.
Я думал, млеть она должна,Стихам моим собой внимая,Но вот привыкла и она,Годами все переживая.
И нет сомненья в ней ничуть,И что ты можешь доказать ей?Лишь только вдруг когда-нибудьС тобой ей станет веселей.
Все люди делятся на касты
Все люди делятся на касты:тех, кто читает, может быть, стихи,и кто мечтает не всегда напрасно,как я, и может быть, как ты,
чтоб мысль благую поколенийвпитать в себя частично, может бытьчтобы ошибок прошлого воззренийсебе порой нечаянно не скормить,
чтобы не повторять «ошибок трудных»,что даже гений сам себе простить не смог,чтобы не слушать гул обманов шумных,чтоб разум ложь, ликуя, превозмог.
Родник, из сердца бьющий, правды чистойничем другим никак не подкормить,и глаз не мутный, но уже лучистый,и дух сумеет мыслью ободрить.
Цена тому – непониманье многих,кому предел давно уже созрел,удел же их – паденье при дороге,удел же твой – всей жизни передел!
Светильник этот, может, тускло светит:на то и каста, чтоб не всем войти,но вот немногим он чуть-чуть подсветитна собственном их радужном пути.
Гимн обиженных
Когда кого-нибудь пошлешьИль от кого то сам уйдешь,Но только сам, походкой бодройС улыбкой радостной и твердой,
То сразу чувствуешь свободу —Возьми себе такую модуИ будет жизнь твоя легка,Как в синем небе облака.
Хоть и остался ты внакладеНо шаг – как будто на параде.Хоть оторвался от соска,Зато прошла твоя тоска.
Но только делать это можноВсегда лишь очень осторожно,Когда почувствуешь обманИ в голове стоит туман
Когда душа горит и стонетИ разум от обиды тонет,Другого средства нет тогда,И помню это я всегда.
Решиться трудно на такое —Преодолеть молву и волюЧужую, общую, свою,Но обрести судьбу твою.
Главный женский орган
Если женщина волнует тебя,то понимаешь, что главный женский орган – глаза.Они заставляют мучиться сладко, нервы теребя,кому еще мало – губ овал добавит экстаза.
Ноздри точеные, что не у всякой есть,кто заметил, эмоций пробуждают – не перечесть,такова она, моя милая,но нежность ее только немного ленивая.
Ее красоту словами не описать —я ночь не спал, чтоб это понять,желудок посадил на алкоголь,но так и не узнал к сердцу ее пароль.
Улыбается, манит (улыбки у всех у них одинаковые),но ее конкретно улыбка слаще меда,потому что не для меня ногти ее острые, лаковые,а для кого – и сама не знает (природа).