Породистая, не покладистая, не простая,а я паренёк простой, как и мы все,я ее выследил изо всей стаи,а она меня – нет – выстрел в сердце!
Но приручил по жизни бежать со мной —все-таки женщина, слабый элемент,может, у тебя и по-другому – не спорю с тобой,но, думаю, тоже непростой эксперимент.
Все это тонуса добавляет, но не здоровья,бурлит наша любовь в реке полнокровья,главный ее орган по-прежнему светит,но правильного совета, как и раньше, не дает, не ответит.
Распылись по многим их глазам – толку не будет,будешь метаться не там и не сям, хоть никто не осудит —но так и не станет твоим этот орган,никто им не управляет, он от жизни оторван,
живет он мечтами почти детскими,сказками разными – то мистическими, то светскими,ему твоя реальность скудная не нужна совсем,он не питается из твоих достижений ничем.
Ему подавай цветочек аленький,а он у тебя, может, не развился пока, совсем маленький,ему подавай источник неиссякаемый,а он у тебя, может, периодически засыхаемый.
И все таки, мне покупать приятней ей, чем себе,и я уже много лет плаваю в этой (чистой?) воде,и все, что делаю, это вроде как для нее,и все мои друзья такие же, ё-мое!
Ты это все не читай, а прочитав – не верь!Каждому своя должна быть открыта дверь.Но если хоть в чем-то согласен со мной —ты сильный мужчина, почти что герой.
Пахать, наслаждаться и верить – наш путь,с которого (sorry) никак не свернуть,и, может быть, тихо (застенчивый) полоткроет тебе, что ты сам не нашел.
Дать достучаться до себя не просто
Дать достучаться до себя не просто,Ведь это тоже как бы сделать шагВ пространство внешнее, ничтожное,Отдать себя ему почти за так.
А вдруг оно обидою зацепит,А вдруг оно продаст твой сердца крик,Мечту твою на щепочки расщепитИ, может, жизнь саму расстроит в этот миг?
О, этот страх девичий нам известен:Не запродай задешего себя,Не получи молчанья вместо песен,Плевок в лицо и на всего тебя.
Но что же делать? Спрятаться в кровати?Спасти себя в невинной темноте?Но, может, хватит быть нам виноватым,Бояться голос свой возвысить в тишине?
Я думаю об этом непрестанно,Не за себя – я знаю свой ответ,Я думаю за тех, кто неузнанноПытается не зря прожить свой тихий век.
Не зря, что значит дать себя любимым,Или любимым, может, не вполне,Или вообще, быть может, не любимымОтдать себя не просто, но вдвойне.
Вдвойне потратить время на отгадкиТого, что в принципе и так ясно давно,Вдвойне потратить душу на загадки,Хоть и не знаю – надо ли оно?
Две собачки
Две собачки до усрачкигромко лаяли в ночи,ну а ты не будь занудой,им в отместку промолчи.
Другу
Мой друг, вокруг тебя тепло,и в этом весь секрет,и время, кажется, ушлос тобой сошло на нет.
Если спросит меня ангел
Если спросит меня ангел: —было ль так, что ты другимто внушал, во что не веришь(руководствуясь благим)?
хоть я лжи и не чураюсь,в ней немало преуспел,даже сильно в том не каюсь —в основном добра хотел,
все же будет нелегко мнесветлокрылому сказать(и себе слегка напомнить),что успел нарассказать
я вокруг, чему по жизниизменял по суете,и в тоске чтоб не закиснутьперед правдой в наготе,
и продлить стараясь радость,что досталась невзначай,снять душевную усталость,(да и денег подкачать),
да и чтоб красивей вышло,чтоб любили посильней,чтобы стала боль неслышнойда и вышла б поскорей!
Чтоб запутанные судьбыхороводом расплелисьзаблудившись на распутье,да с пути не растеклись.
В целом, правду я глаголил,не всегда – но говорил,может, лишнего позволил,может, круто возомнил,
но без злого умышленья,без желанья совредить —мстительного настроеньядолго не умел хранить,
и т. д. и проч., и далее,(ну мы все не без греха)…Только ангел чуть усталовдруг отвел свои глаза.
Тошно стало птице вещейслушать весь нелепый вздор,чем себя привык я тешить,прикрывая свой позор.
Улетая, глянул молча,тяжело взмахнув крылом,и завыл я воем волчьим,ощутив души надлом,