Александр Яковлев
Сумерки
Предваряющие заметки
«Вчерашний раб, уставший от свободы, возропщет, требуя цепей», — эти строки Максимилиана Волошина достаточно точно отражают и сегодняшнее состояние российского общества.
Автор
Этой книгой я приглашаю читателем поразмышлять о судьбе России и ее народов в прошлом столетии и начале нынешнего, о том, почему Россия увязла в смутах, революциях и контрреволюциях, войнах и конфликтах, в кровавых репрессиях, ленинско-сталинской деспотии и людской нетерпимости. Почему сегодня чиновничий авторитаризм грозовой тучей повис над страной.
Свои рассуждения о прошлом я рассматриваю через призму событий Мартовско-апрельской демократической революции 1985 года, ее истоков и причин, равно как и последствий Реформации России. Сегодня собралась многочисленная толпа критиков Перестройки. Конечно, нас, реформаторов первой волны, есть за что критиковать. Я и сам это делаю, не щадя ни себя, ни других. Но сейчас считаю уместным ответить тем критикам, которые назойливо утверждают, что преобразования в 1985 году начались без всякого плана и даже без идей.
Что касается плана, то его и не могло быть. Крутые общественные перемены, связанные со сменой общественного строя, не могут иметь точно обозначенных программ, тем более расписаний действий. Очень часто многое складывается из случайностей, неожиданностей характеров и капризов людей, особенно лидеров или главарей, их трусости и смелости, коварства и мягкосердечия. Трудно, скажем, поверить в закономерность термидорианского переворота во Франции в 1794 году или октябрьского контрреволюционного переворота в России в 1917 году. То и другое произошло вопреки «законам истории», на которых строится философско-историческая концепция марксизма. В этой связи следует согласиться с утверждением Бокля, что революция — это «варварская форма прогресса».
В конкретных условиях 1985 года было бы политическим мальчишеством, губительным авантюризмом предложить правящей номенклатуре некий «план» коренной реформации общественного строя, включавшей в себя ликвидацию моновласти, моноидеологии и монособственности. Кто бы принял его? Кто? Аппарат партии и государства? КГБ? Генералитет? Речь-то шла о смене жизненного уклада, а не только о санитарной обработке грязного белья.
Что касается конкретных предложений, то их было в достатке. И не только у людей, которые осознанно встали на путь реформ. Уже в первые месяцы Перестройки на Политбюро говорилось о том, что необходимо вести дело к прекращению «холодной войны» и ядерного противостояния, афганской войны, о децентрализации экономики. Активно обсуждались проблемы демократизации общественной жизни. Подчеркивалось, чтобы все политические шаги носили эволюционный характер, исключали насилие.
Что касается моих личных представлений о будущем страны, то они были достаточно определенными. В этой связи позволю себе упомянуть два моих документа, относящихся к декабрю 1985 года, то есть первого года Перестройки. Один — из моего архива, другой — из архива М. Горбачева. Публикую их с некоторыми сокращениями.
Многие из этих соображений нашли отражение в моих более поздних выступлениях и статьях. Но не только. Сегодня данные документы могут представлять интерес как временем их создания, так и тем, что они помогают понять, как это все начиналось, поскольку значительная часть того, о чем будет сказано ниже, постепенно входила в жизнь.
Заметки из моего архива:
«1. О теории. Догматическая интерпретация марксизма-ленинизма настолько антисанитарна, что в ней гибнут любые творческие и даже классические мысли. Люцифер, он и есть Люцифер: его дьявольское копыто до сих пор вытаптывает побеги новых мыслей. Сталинские догмы чертополошат, и с этим, видимо, долго придется жить.
Общественная мысль, развиваясь от утопии к науке, осталась во многом утопической. Утопической, ибо механически виделись представления о строительстве социализма, быстром перескоке в коммунизм, об обреченности капитализма и т. д. Слишком жидкими были информационные поля, которые обрабатывались предшественниками. В нашей практике марксизм представляет собой не что иное, как неорелигию, подчиненную интересам и капризам абсолютной власти, которая десятки раз возносила, а потом втаптывала в грязь своих собственных богов, пророков и апостолов.
Но коль скоро речь идет, прежде всего, о самих себе, то необходимо хотя бы попытаться понять, как мы, стремясь ввысь, к вершинам благоденствия материального и совершенства нравственного, отстали.