— Ты сказал, что ты мой раб отныне — а теперь ты хочешь взять немного моей крови.
— Ты сказала, что освобождаешь меня, а вместо этого считаешь, что всегда будешь надо мной, не так ли? Но есть более простое решение. Ты возьмешь часть моей крови.
И в конечном итоге именно это они и сделали, хотя он заставил Елену чувствовать себя немного виноватой, как будто она предавала Стефана. Дамон порезался с минимумом суеты, и затем началось — они разделяли умы, легко растворяясь вместе. Это заняло намного меньше времени, чем, если бы они обменивались информацией вслух — Елена рассказала ему, что ее друзья узнали насчет эпидемии среди девушек Церкви Фелла, а Дамон в свою очередь рассказал ей, что он знал о Шиничи и Мисао. Елена обдумывала план насчет запугивания одержимых девушек, как Тамми, а Дамон обещал выяснить о местонахождении Стефана от близнецов.
И, наконец, когда не было больше, что сказать, и кровь Дамона вернула цвет щекам Елены, они построили план относительно их следующей встречи. На церемонии. И потом в комнате осталась только Елена, а большая черная ворона направилась в направлении Старого леса.
Сидя на холодном каменном полу, Елене понадобилась лишь одна минута, чтобы собрать все, что она теперь знала, в одну картину. Неудивительно, что Дамон казался настолько странным. Неудивительно, что он помнил, а затем забыл, и потом вспомнил, что он был тем, от которого она бежала.
Она рассуждала, что он помнил тогда, когда Шиничи не управлял им, или, по крайней мере, держал его на очень свободной узде. И его память была пятнистой, потому что некоторые из тех вещей, что он совершил, были настолько ужасны, что его собственный ум отвергал их. Они легко стали частью памяти одержимого Дамона, тогда, когда захватчик Шиничи управлял каждым словом, каждым делом. И в промежуточные моменты, Шиничи говорил ему, что он должен найти мучителя Елены и убить его.
Она предполагала, это всё было забавно, для этого китсуна, Шиничи. Но и для нее, и для Дамона - это был ад.
Ее разум отказывался признать, что там были моменты неба вперемешку с адом. Она принадлежала Стефану, только ему. Это никогда не изменится.
Теперь Елена нуждалась в еще одной волшебной двери, и она не знала, как найти её. И здесь снова возникло мерцание, волшебный свет. Она предположила, что это было последнее из волшебства, что Хонория Фелл оставила для защиты города, который она основала. Елена чувствовала себя немного виноватой, используя это — но если это не было предназначено для нее, почему тогда она была перенесена сюда?
Для того чтобы попытаться добраться до важного пункта назначения, она должна была вообразить. Дотрагиваясь пятнышка света одной рукой, и сжимая ключ в другой, она шептала со всей силой свою команду:
— Место, где я смогу услышать, увидеть и прикоснуться к Стефану.
Глава 35
Тюрьма, с грязным тростником на полу и решетками, разделяющими ее и спящего Стефана.
Ее и Стефана!
Это действительно был он. Елена не знала, как она поняла это. Без сомнения они могли искажать и изменять ее сознание. Но именно сейчас, - возможно потому что никто не ожидал, что она попадет в темницу, - никто не пытался воздействовать на ее разум.
Это был Стефан. Он был худее, чем раньше и скулы его обозначились острее. Он был красив. И его ум чувствовал себя хорошо, только правильная смесь чести и любви и темноты и света и надежды и мрачного понимания мира, в котором он жил.
- О, Стефан! Обними меня!
Он проснулся и наполовину сел.
- да дайте же поспать! А лучше убирайся и смени облик, тварь!
- Стефан! Что за слова?
Она видела, как его плечи напряглись.
- Что… ты… сказала?
- Стефан! Это действительно я! Я тебя не виню за ругательства. Я проклинаю все это место и тех двоих, что держат тебя здесь….
- троих, - устало проговорил Стефан и склонил голову. – Ты бы знала это, если бы была настоящей. А теперь проваливай, и пусть они расскажут тебе о моем брате – изменнике и его друзьях, которые подкрадываются к людям с КОРОНАМИ КЕККАИ.
Елена не могла себе позволить пустые споры о Дамоне.
- может ты, в конце концов, посмотришь на меня?
Она видела, как он медленно поворачивается, как медленно поднимает глаза на нее, видела, как он резко вскочил со своего убогого соломенного ложа, видела, как он уставился на нее – так, словно она была ангелом, свалившимся с неба.
Затем он повернулся к ней спиной и заткнул уши руками.
- никаких сделок! – произнес он резко. – Даже не упоминай о них. Ты стала лучше, но ты все еще сон.
- Стефан!
- Я же сказал, уходи!
Время шло. Это было слишком жестоко, после всего, через что она прошла лишь бы только поговорить с ним.
- первый раз ты увидел меня возле канцелярии, в тот день, когда принес свои документы в школу и действовал Силой на секретаря. Тебе не обязательно было смотреть на меня, чтобы видеть, как я выгляжу. Однажды я призналась тебе, что чувствую себя убийцей, потому что я сказал « смотри, папочка» и показала на что-то снаружи за мгновение до катастрофы , в которой погибли мои родители. И я никогда не могла вспомнить, что это было. Первое слово, которое я произнесла, когда воскресла, было «Стефан». Однажды, ты посмотрел на меня в зеркало заднего вида машины и сказал, что я – твоя душа….
- не могла бы прекратить мучить меня в течение одного часа? Елена – настоящая Елена – слишком умна, чтобы рисковать жизнью, придя сюда.
- куда «сюда»? – резко, испуганно выдохнула Елена. – Я должна знать, если собираюсь вытащить тебя отсюда.
Медленно Стефан опустил руки. И еще медленнее обернулся снова.
- Елена? – произнес он будто умирающий мальчик, увидевший нежного призрака у своей постели. – Ты не настоящая. Ты не можешь быть здесь.
- я и не думаю, что я здесь. Шиничи создал магический дом, и он заберет тебя в любое время, стоит только произнести имя и открыть дверь этим ключом. Я сказала, «я могу слышать и видеть и касаться Стефана где угодно», но – она опустила глаза, - ты говоришь, что я не могу быть здесь. Может быть, это всего лишь иллюзия.
- Тихо! – Стефан сжимал прутья решетки со своей стороны.
- Это…? Место, где ты… это Ши но Ши?
Он издал короткий смешок.
- правда совсем не похоже на то, что каждый из нас представляет? И сейчас, они не могут соврать…что бы они не говорили, Елена… Елена! я сказал «Елена». Елена, ты и, правда, здесь!
Елена не могла попусту тратить время. Она сделала несколько шагов по хрустящей соломе на полу…и вцепилась в прутья решетки, отделяющей ее от Стефана.
Затем наклонила голову, сжимая прутья в руках, и закрыла глаза.
« я могу касаться его. Я могу, я могу. Я – реальна. Он - реален – я могу коснуться его!»
Стефан поддался вперед – чтобы угодить ей, подумала она, - и теплые губы коснулись ее.
Она просунула руки сквозь решетки, у обоих была слабость в коленях: у Стефана от удивления, что она его касается, а у Елены от радости и слез облегчения.
Но все равно времени не было.
- Стефан! Возьми мою кровь! Сейчас!
Отчаянно она искала, чем бы сделать порез. Стефан, возможно, нуждается в ее силе, и не важно, что Дамон уже брал у нее кровь. Для Стефана у нее всегда найдется достаточно. Если это убьет ее, у нее самой достаточно. Она бы рада, теперь, что тогда в гробнице Дамон убедил ее пить его кровь.
- Тише, тише, маленькая любовь. Если ты так хочешь, я могу укусить твое запястье, но…
- сделай это сейчас! – приказала Елена Гилберт, королева Феллс- Черча. Она даже собрала все свои силы. Стефан бросил на нее полувиноватый взгляд.
- давай! – настаивала Елена.
И Стефан повиновался.
Это было странное ощущение. И несколько болезненнее, чем обычный укус в шею. Но она знала, что вены на запястье легче достигнуть. И она доверяла Стефану найти самую крупную вену. Так чтобы это заняло меньше времени. Ее настойчивость была понята им.
Но когда он попытался отстраниться, она прижала ладонь к его волосам на затылке и проговорила: