Глава 14. Шаманка.
Мы направлялись куда-то на северо-восток. - Мы идем в деревню? - Спросил я, недоумевая: как это Уйлин решилась показаться людям? - Нет. Мачи отшельница. И она не из нашего племени. Ее племя - Чана было очень древним и малочисленным, никого уже не осталось, только она. - Как же мы будем с ней разговаривать? Вы понимаете ее язык? - Она умеет говорить на нашем наречии. Давно живет на свете, вот и выучила. Люди иногда приходят к ней за советом. Хотя она и не любит, когда тревожат ее покой. Да, и веди себя уважительно, Джейкоб. Старость надо почитать. - Сколько ей лет? - Сто двадцать. - Ого. Она не вампир, часом? - Нет. Просто знает секрет долгой жизни. Дни сменяли ночи, мне надоело их считать, и скоро я совсем перестал ощущать течение времени. Казалось, что джунгли - один из моих персональных кругов ада, по которому я буду блуждать вечно. Наконец, Уйлин сказала: - Пришли. Ветхая лачуга, напоминающая стог сена, настолько вросла в землю, что, почти сливалась с окружающей средой. Ни за что бы не заметил ее, если бы был один. Но, подойдя ближе, я увидел, что возле хижины вытоптана довольно внушительная площадка. Танцы тут бабуля устраивает, что ли? Из отверстия, проделанного вверху этого «стога», вдруг повалил какой-то странный дым. Он был насыщенного красного цвета. - Она ждет тебя, Джейкоб. Это знак. Ступайте. - Она слегка подтолкнула меня и Науэля по направлению к странной хибаре. - Я думал... - Нет, мы с Эстель останемся. Подождем вас тут. Она не очень жалует вампиров. Да, и полукровок тоже. Но, Науэля примет, он будет переводить ее речь. К тому же он мужчина, - Уйлин с гордостью оглядела племянника. - Красивый мужчина. - Ну, все, вперед! Не заставляйте ее ждать и сердиться. - Я даже слегка оробел: что же это за грозная старуха, если у вампиров поджилки трясутся? - Давай ты первый, - пропустил я Науэля вперед. Тот лишь усмехнулся, и отодвинув полог из жестких сухих стеблей, пригнувшись, шагнул внутрь. Старуха сидела в самом центре хижины у глиняного очага, который чадил и издавал резкий травяной запах. Седые всклоченные космы обрамляли ее морщинистое одутловатое лицо. Глаза ее были закрыты. Мы неловко перетаптывались у входа, согнувшись в три погибели - Выпрямиться в полный рост в этой низкой хибаре было просто невозможно. Я с любопытством разглядывал шаманку. Она была укутана в длинную черную шаль, дряблая шея была унизана всевозможными - стеклянными, каменными, деревянными бусами. В тонких, отвисших мочках ушей болтались длинные, почерневшие от времени, серебряные серьги. Шаманка что-то прокаркала, все так же не открывая глаз. - Садись, - шепотом сказал мне Науэль. Наконец она открыла глаза - они, почти утопающие в нависающих верхних веках, тем не менее, казались на удивление живыми и молодыми. Она сощурилась, разглядывая меня, отчего морщинки лучиками разбежались от уголков ее глаз. Снова зазвучала непонятная мне гортанная речь, из которой я понял только одно слово «балам», так майя называли ягуара. В книжке прочел когда-то. - Она говорит, что видела сегодня свой тотем - белого ягуара - Старуха снова заговорила. - Это значит, что ты - побеждающий Зло. - Я облегченно вздохнул. Значит, у нас все получится. - Но тебе придется умереть. - Совсем? - Не удержался я от вопроса. - Старуха внимательно посмотрела на меня, а затем, протянув руку в сторону, достала какую-то чашу, в которой плескалась жидкость непонятного происхождения. Она нагрела ее на огне, добавила шепотку какого-то сухого порошка, и, перемешивая зелье бамбуковой палочкой, вдруг, смачно плюнула в него, а затем протянула мне, сказав всего одно лишь слово. - Пей, - перевел Науэль. Я скривился от отвращения - Ты шутишь? - Но, деваться некуда, раз уж ввязался, надо идти до конца. Я взял чашу, и, задержав дыхание, отхлебнул это мерзкое варево. В голове сразу загудело, как от доброй порции крепкого алкоголя. Шаманка кинула пригоршню травы в огонь, и стала пристально вглядываться мне в глаза сквозь сизый дым. Она протяжно мычала на одной ноте, постукивая в бубен, который, невесть откуда, появился в ее руках. Потом она снова заговорила. - Ты не умрешь. Ты будешь ходячим мертвецом. - Этот перевод меня ободрил. - И ты пойдешь долиной смертной тени, но сердце твое не очерствеет. - Науэль, а можно ближе к делу. Давай уже, спроси ее о мантикоре. - Мантихоор, - задумчиво произнесла старуха. Науэль перекинулся с ней парой фраз. И она что-то быстро и сбивчиво затараторила. На этот раз она говорила долго. А Науэль внимательно слушал ее, не перебивая. Окончив речь, старуха снова закрыла глаза. - Идем, сказал Науэль. Я все расскажу после. Она будет общаться с духами предков, прося их о помощи тебе. Мы вышли из хижины. - Спасибо, - обернувшись, сказал я на прощание старухе. Но, она, похоже уже меня не слышала, находясь в глубоком трансе.