Глава 24. А сработает?
К исходу пятого дня блужданий по непролазным дебрям я, наконец, понял как эта «штука» работает. Сначала я ощутил смутное беспокойство, вроде зудящей, навязчивой идеи, и полностью доверившись своим инстинктам, повернул в противоположном направлении - на юго-восток. Я чувствовал нарастающее волнение и острое покалывание в висках. Знакомо. В раскопе было то же самое, только сейчас стальной обруч все сильнее и сильнее стягивал мою голову. Покалывание распространилось и на затылок. Эта боль становилась мучительной - от нее заходилось даже мое каменное, обездвиженное сердце. Я отчего-то вспомнил дьявольский визг мантикоры, и представил, каково будет услышать его еще хотя бы раз, имея тончайший безупречный вампирский слух... Интересно, что будет с моими мозгами? Воздух с шипением вырывался из легких, и я оскалился, подавляя безотчетное желание уйти прочь... Взглянув на Науэля я понял, что он, похоже, не чувствовал ничего подобного. Словно эта тварь создавала вокруг себя невидимую зону отчуждения, но только для бессмертных - «для тех, кто может ее уничтожить» - подумал я, и зарычал, от захлестнувшей меня ярости. Прикрыв глаза, почти наощупь я пробирался туда, где ощущал кроваво-красный вибрирующий сгусток. По мере нашего приближения ощущения становились все отчетливее. Он, однако, тоже не стоял на месте, хаотично перемещаясь и, изредка меняя цвет на угольно-черный, видимо в это время тварь нападала на своих жертв, разрывая их в клочья и подпитываясь их агонией. В такие моменты «сгусток» ненадолго замирал - «она засыпает» - подумал я. - Мы уже близко - шепнул я Науэлю. - оставайся здесь. Я скинул с плеча наше импровизированное «зеркало» и, прикинув, на каком примерно уровне, находится голова твари, прочно закрепил его. «А что, если она снова вздумает брыкаться и поднимется на задние лапы?» - Сейчас уже моя идея не казалась мне такой гениальной - слишком много нюансов. Но, отступать некуда. Да, я и не привык. - Науэль - я взглянул на высокое дерево, увитое лианами, - заберись-ка ты повыше... - Точно. Неплохая мысль. - Слушай, если ничего не выйдет. Я отвлеку ее на себя и уведу подальше, а ты возвращайся к амазонкам, только по-возможности, постарайся не спускаться на землю, пока не отойдешь на безопасное расстояние. - Ты предлагаешь мне скакать с ветки на ветку, как мартышка? - усмехнулся полукровка. - Так безопаснее. - Ладно. - Он уцепился за толстый растительный канат и проворно взобрался на дерево. - И потише там, Тарзан - напутствовал его я, задрав голову. - Угу-угу - Науэль обезьяньим жестом почесал подмышку. Весело ему, блин! - «Я пошел» - жестом показал я ему и отправился «ловить на живца» страшного, как божья кара, монстра. Я старался передвигаться как можно бесшумнее: припадая к земле и замирая за толстыми стволами деревьев, я совершал короткие быстрые перебежки, неуклонно приближаясь к цели. До нее оставалось не более пяти миль, когда я услышал, как отчаянно завопил какой-то зверь, и смолк через долю секунды. Мантикора растерзала очередную жертву, но этого ей явно недостаточно - сгусток лишь полыхнул черным и снова разгорелся кроваво-красным пятном. Она метнулась влево и вперед - снова черная вспышка, и еще, и еще... этак она все зверье переведет в джунглях. Живоглотка! Я чувствовал солоноватый привкус звериной крови на языке, словно сам охотился - просто этот запах так густо разливался в воздухе, что, казалось, он даже просачивается сквозь поры кожи, проникая сразу в желудок и вызывая голодные спазмы. Яд наполнил мой рот, горло саднило от жажды. Но это только придавало мне сил и решимости - поскорее разобраться с тварью! Неожиданно, вакханалия прекратилась, и ее мерцающий двухцветный фантом окончательно стал черным и замер на месте. И я без промедлений побежал к ней. У меня было несколько секунд, что бы разглядеть мантикору. Свернувшись клубком, словно огромная кошка она чутко дремала: сложенные вороненые крылья, плотно прижаты к гибкому, мощному телу. Черная грива, обрамляющая непостижимо прекрасное, как у ассирийского божества, лицо, разметалась по земле. Демонические ртутные глаза, казалось, сомкнулись навеки... Но это впечатление было обманчивым. Я знал, что она вот-вот проснется... И тогда.... Серебряные веки дрогнули и открылись. Тварь, медленно потягиваясь, распрямила упругий длинный хвост, убийственное жало сверкнуло черным стальным блеском. Укладывая огромные крылья поудобнее, она выгнула спину, и медленно повела головой, словно сканируя пространство. Я был прав, меня она не «видела». Ну, что, побежали? Я смачно сплюнул под ноги, и громко свистнув, прорычал сквозь зубы: - С-с-сучья твоя мать! Иди сюда, драная кошка! Тварь немного помедлила, прислушиваясь к звукам, потом бесшумно сдвинулась с места, извив