Джейкоб метался в полузабытии, пот градом струился со лба по резко обозначенным скулам, блестящая, влажная кожа приобрела нездоровый серый оттенок. Мне больно было смотреть на это и еще больнее осознавать, что я ничем не могу ему помочь сейчас. - Поправляйся, Джейкоб! - прошептала я, со страхом одергивая ладонь от его обжигающе-горячей руки. - Пожалуйста, родной мой...
Спустившись на первый этаж, я почувствовала себя совершенно опустошенной. Закрыв глаза я уткнулась лицом в грудь Эдварда.
Пустота. Из меня будто вынули душу, осталась лишь зияющая рана в груди, вместо сердца, которое раскололось на части - одна пропала вместе с моей девочкой, другая умирала вместе с Рене. Лишь тонкая нить держала меня на грани меж безумием и рассудком - мой Эдвард. Он не давал мне полностью погрузиться в эту вязкую пучину, благодаря его любви я еще могла держаться на плаву. Я знаю, он чувствует то же самое. Мы как двое утопающих - цеплялись друг за друга в этом бушующем океане боли. Пока жив один - у другого есть надежда. Куда вынесут нас эти безжалостные волны? И вынесут ли вообще? - Нет. Невозможно. Мы не можем этого допустить! - в мое воспаленное сознание пробился голос Карлайла. Я прислушалась: - Если румыны добьются своего, весь мир погрузится в хаос. Бесчинства Вольтури покажутся всем детской шалостью! - "Что он говорит? - я недоуменно уставилась на Эдварда. - Кто может быть хуже, циничнее и страшнее, чем Вольтури?" - Карлайл прав, - тихо сказал Эдвард, - вспомни, как Стефан утверждал, что в годы их правления они не скрывали своей сущности и не «рядились в белые одежды». Так оно и было, Белла. Белла, в сложившихся обстоятельствах ты должна знать.. - Карлайл на некоторое время замолчал, собираясь с мыслями, видимо решая, какую информацию о румынах можно донести до меня, не опасаясь вызвать неконтролируемую ярость или всплеск глубочайшего отчаяния. Наконец, он решил, что я обязана знать все - эта секундная борьба чувств была отчетливо видна на его благородном, взволнованном лице. - Они проливали реки крови, просто купались в ней. Им приносились жертвы как божествам. - голос доктора Каллена зазвенел от негодования. - Они развращали людей, обещая бессмертие, и многие примкнули к ним. Все самые мерзкие и ужасающие предания связаны с ними и в большинстве своем они правдивы: в средние века, благодаря им, вспыхнули костры инквизиции, были преданы пыткам и казнены сотни тысяч ни в чем не повинных людей! XIV-XV века остались в истории как столетия неслыханных зверств и преступлений. Но даже после их свержения, века спустя, находятся их последователи из числа людей. Вспомни творчество извращенца Де Сада! Эдварда передернуло от отвращения, - а ведь он завладел умами и душами многих! - Согласился он с отцом. - И по сей день... Многочисленные тайные ложи, древние ордены, секты, душегубы, маньяки и садисты всех времен и народов - вот что такое правление румын! - Я содрогнулась. Карлайл дополнил свое ужасающее повествование красочным рассказом о Владе Цепеше - прозванным Дракулой и колосажателем. Это был просто монстр, который по воле злого рока оказался на валахском троне в 1448 году. - По историческим данным, число его жертв - более 100 тысяч человек! - Карлайл встал, подошел к панорамному окну, скрестил руки на груди, и вглядываясь в темноту, продолжил: - Впоследствии он стал примером для русского царя Ивана Грозного, а тот превзошел все зверства даже тех лет, вырезая со своими опричниками целые города, и собственноручно топя в крови младенцев. Реки крови. - я замерла, забывая как дышать, отчетливо представляя себе картины кровавых расправ. Кажется, я даже слышала нескончаемый плач жертв этих бесчеловечных палачей-убийц. Эдвард припомнил какую-то русскую помещицу, которая истязала и замучила до смерти в своем имении сотни молодых девушек и детей. Она принимала ванны из их крови желая обрести бессмертие или хотя бы омолодиться. - Заметь, Белла, - сказал Эмметт, - это все творили люди. Обычные такие, ничем не примечательные смертные. - Да, - поддержал его Карлайл, - а теперь представьте, что случится, если Румыны придут к власти в современном нам мире. Где люди развращены и жестоки, в большинстве своем. Многие ли устоят перед соблазном бессмертия и вседозволенности? - Хватит! - взмолилась я, схватившись за голову. - Эдвард! Это чудовищно! И у них наша дочь! У них... - я не могла подобрать определения, названия этим монстрам, исчадиям ада... Я завидовала Джейкобу. Я не могла потерять сознание, чтобы провалиться в темноту, исчезнуть, не осознавать, не чувствовать. Ничего. - Прости, Белла, - Карлайл тронул меня за плечо, - мы все должны понимать, на что идем. - Нет, отец! - воскликнул Эдвард, вглядываясь в его глаза. Карлайл пояснил: - У меня возникла мысль обратиться к Вольтури за помощью. - Нет! - вскричала я. Мне вторили еще несколько голосов - Эсми, Розали, Эмметт... - Подумайте, - вмешалась Элис, - они уже сумели один раз их одолеть. - Эдвард, - она повернулась к нам, - это наш шанс. Старейшины могут помочь нам, я это вижу. - Нет! - яростно вскричала я. - Как вы не понимаете, что Аро порочен и лжив! Он со своей неуемной страстью к коллекционированию, повернет ситуацию в свою пользу! - Меня била крупная дрожь от возмущения. - Он приберет нас троих к рукам! - Я метала взгляды на Элис и Эдварда. - Он ради этого готов был уничтожить нашу семью! Как вы не понимаете! Это он дал румынам в руки орудие против нас! Если бы не он... - раздался шорох шин по грунтовой дороге. Я резко развернулась и поднялась на второй этаж к Джейкобу, не желая еще раз присутствовать при пересказе всех ужасных обстоятельств и подробностей случившегося. Наверное, надо было поприветствовать семью Тани, но это было выше моих сил. Во мне закипало раздражение. Я все для себя решила. Пусть родные строят любые хитроумные планы, какие только захотят. Я отправляюсь за дочерью. Даже если никто меня не поддержит. Хотя... почему никто? Через пару дней Джейк будет на ногах. И ему точно не придет в голову вступать в коалицию с мерзкими итальяшками. Джейкоб пришел в сознание. Разве кому-то может быть хуже, чем мне? Мне показалось, что может. Меня поддерживала моя злость и решимость. А он... Джейк был похож на человека, сгорающего живьем - в черных глазах отражался могильный мрак, мертвенно-бледные губы сжаты. - Прости меня, Белла, - прошептал он в глубоком раскаянии. Так! Надо вернуть ему боевое расположение духа. Пока рано думать о смерти как об избавлении, мой друг. Пока рано. Мы еще сразимся с тобой. Как прежде, плечо к плечу: - Ты похож на побитую собаку, - произнесла я нелепые слова. Джейк укоризненно