— Просто не надо меня убеждать, что извращение — это норма!
— Я вижу, для вас тупость — это норма!
«Интересно, как бы ты спорил на заброшенном пустыре с тремя уголовниками?» — разглядывая тощего парнишку, Игорь чувствовал себя как взрослый среди детей, затеявших кидаться кубиками.
Юра рявкнул:
— Полундра! Слышь, кончайте тему! Как в Законодательном собрании, ей богу. Решаем, чё как заказывать для настроения?
— Только скажи мне конкретно по ценам, — озабоченно нахмурилась Вика.
— Так надо? Дилеру звоню!
— Так звони!
— Надо еще думать, куда мы едем дальше, — обратилась к компании Алевтина.
— Ты же с нами, Игорюша? — Китти ласково прильнула к Игорю, положила голову ему на плечо. — Мы тебя не отпустим.
— А пидоры пусть горят в аду! — подытожил спор задиристый Алекс, почему-то решив, что может праздновать победу.
Наташа молчала, но взгляд ее, обращенный к Леше, выражал напряжение всех чувств, а возле губ появилась упрямая складка. Казалось, внутри хрупкой молодой женщины притаился кто-то сильный и хищный, неизменно требующий, чтобы последнее слово оставалось за ним.
Отвлек ее коренастый парень в лайковой куртке и красных мокасинах, который вошел в зал и остановился у порога. Шкиперская бородка не слишком успешно скрывала его толстые щеки. На лице изображалась почти карикатурная спесь.
— А вот и муж, — Китти закусила губку, предвкушая занятный спектакль.
— Ты едешь или остаешься? — через зал обратился толстяк к Наташе, не сделав даже условной попытки приветствовать сидящих за столом.
— Ты, может, хоть поздравишь Вику? — потребовала она.
— Поехали уже! — гаркнул толстяк, выкатывая круглые, блестящие, как у мопса, глаза.
— Ты, может, не будешь на меня орать?!
Выдерживая характер, Наташа допила морковный сок, неторопливо поднялась, холодно кивнула подругам. И, проходя мимо Леши, проронила сквозь зубы:
— Не сомневайся, ты уж точно будешь гореть в аду.
Муж так и стоял посреди зала, с каменным нетерпением ожидая окончания церемоний. Но когда Наташа приблизилась, он показательно развернулся на месте и быстро зашагал к выходу.
Девушки переглянулись.
— Как она живет с этим Радиком? Это такое быдлячество, несмотря на все его деньги.
— Оба одинаковые. Слышала, какую фигню она несет?
— Главное, все стали такие воцерковленные! У всех теперь религиозные взгляды! — фыркнула Вика.
Алекс запоздало крикнул вслед Наташе, в сторону уже закрывшейся двери:
— Глупо думать, что Бог рассуждает по логике тупой блондинки!
— Чем меньше женщину ты любишь, тем голубей твои мечты, — хмыкнул Юра. Парнишка вскинул подбородок:
— Мои мечты никого не касаются!
Скрипучий голос Леши-Алекса начал вызывать сильнейшее раздражение. Георгий ни разу не упоминал об этом эпизоде своей жизни, Игорь тоже не касался этой темы, но теперь ему захотелось задать старшему товарищу несколько вопросов. Он злился и ревновал, думая о том, что Измайлов, наверное, и сейчас не дает своему члену скучать.
Китти перехватила его неприязненный взгляд, зашептала в ухо:
— Солнышко, умоляю, держи себя в руках. Мальчик не в адеквате. Я думаю, у них ничего фактически не было… Ну, может, раз?
— Кто-то считал?
Катя поморгала ресницами, покрытыми синей тушью:
— Лучше расскажи, как Макс Измайлов? Общаешься с ним? У него жена жутко страшная, прямо видно, что губы сделаны и нос. Как он с ней живет?
— У нее все подрезано как надо, — возразила Вика. — Я думаю тоже себе ринопластику делать. Главное, выбрать качественную клинику, лучше всего в Швейцарии.
Вернулся Юра, звонивший дилеру. Обсудили новый клуб, Вика расплатилась за коктейли и еду.
— Местечко зачетное, правда публика смешанная, но тебе понравится! — обещала Китти. — Дурацкие селфи выкладывать не будем, Измайлов не узнает, не переживай!
«А если наделать дурацких селфи в обнимку с Алексом и выложить в интернет, Измайлов узнает», — подумал Игорь с недобрым чувством. Но тут же спохватился про себя, такие шутки могли иметь последствия.
Странным образом Леша будто прочел его мысли. Когда вся компания высыпала из бара на улицу к подъехавшим машинам, Игорь почувствовал в суматохе, как кто-то сжимает его руку. Алекс открыл дверцу такси и почти втащил Игоря за собой на заднее сиденье.
— Что ты смотришь на меня, как на брюхоногого моллюска? Между прочим, еще есть на свете люди, от взгляда которых я сам краснею и не знаю, куда себя деть. Просто я использую наглость как свое оружие.