Петер Альтенберг
Сумерки жизни
ПЕТЕР АЛЬТЕНБЕРГ.
(Вместо предисловия к русскому изданию).
Он был прирожденный бродяга, цыган по натуре, и его настоящим отечеством была «Богемия», не та реальная, историческая и географическая Богемия, что преобразовалась нынче в Чехо-Словакию, но фантастическая страна снов и причудливых химер, куда часто переселяются душою (не телом) художники всевозможных цехов.
У него никогда не было ни семьи, ни профессии, ни собственного постоянного жилища. Когда редакция «Литературного Календаря» обратилась к нему с просьбою дать сведения о себе, он, в качестве места жительства, указал «Кафе Централь» в Вене. Действительно, там всего чаще можно было его видеть, за столиком, перед кружкою пива. Но порою и оттуда он улетучивался и целыми неделями пропадал неведомо где, чтобы затем совершенно неожиданно вновь появиться у стойки бара, в обществе девиц легкого поведения или бездомных скитальцев, подобных ему самому.
Этот пьяный, беспутный человек, абсолютно неспособный к правильному, систематическому труду и начавший писать почти случайно на 35-м году от рождения, был однако настоящим поэтом, хотя за всю свою жизнь не связал и двух рифм. Он создал литературный жанр, соответствовавший его привычкам и образу жизни, выработал, по его собственному выражению, «телеграфический стиль души». Это своеобразное, утонченное искусство, в котором Альтенберг никогда не имел себе равных, является чудом лаконизма. Еще никому до сих пор не удавалось выразить так много содержания в столь малом количестве строк. Совершенно справедливо говорит он о себе: «Я могу описать человека в одной фразе, душевное переживание на одной странице, пейзаж — в одном слове».
Две черты характеризуют талант Альтенберга: способность по-своему, по-особому, необыкновенно ярко, остро и поэтично воспринимать самые обыкновенные, прозаические вещи, и уменье передавать свои глубоко личные переживания так, что они тотчас же и всецело становятся понятны и доступны читателю. При том — почти каждому читателю. Произведениями Альтенберга одинаково могут наслаждаться и рафинированно-культурный эстет, и человеческий примитив — какая-нибудь девушка-подросток, ничего порядком не читавшая и не приученная серьезно мыслить. Надо сказать, что именно читателей этой последней категории, главным образом, имел в виду Альтенберг. К ним обращается он со своими советами, со своими «диэтическими» наставлениями, со своими, подчас очень властно звучащими, призывами. В глазах «нищих духом» ему очень хотелось прослыть мудрецом и наставником, и иногда это ему удавалось. Но по существу он конечно, был не мудрец, а безумнейший из смертных, какой когда-либо жил на земле.
Критически разбирать жизненную философию Альтенберга — это все равно, что хватать пальцами нежные крылья бабочки с целью попробовать наощупь их красивый узор. Свою первую книгу он озаглавил «Как я это вижу», но в сущности название это подходит ко всем его сочинениям. Они содержат исповедание субъективизма, доведенного до крайних, последних пределов. Мораль Альтенберга так же, как и его гигиенический режим, хороша для него одного и не может быть возведена в общее правило.
«Сумерки жизни» — самая последняя из его книг и — самая мрачная. В ней впервые изменил ему юмор, искрящиеся блестки которого обильно рассеяны в его предыдущих сборниках. Старость, болезни, лишения и разочарования бросили свою печальную тень на вечер жизни поэта. Но зато никогда, кажется, не случалось ему быть таким трогательным и задушевным, как в этих маленьких лирических отрывках, написанных уже слабеющей рукой. Некоторые из стихотворений в прозе, встречающиеся на этих страницах, производят впечатление стонов, так они непосредственны и так больно отзываются в нашем сердце. Стоя у роковой грани, старый Петер прощается с читателем и посылает ему свой последний привет.
П. Губер.
ВОСПОМИНАНИЯ.
Я взялся написать для одного большого журнала свои «Мемуары». Но разве тысячи впечатлений, рассеянных в моих девяти книгах, нельзя назвать «Мемуарами»? Или вы, быть может, ожидаете чего-нибудь в таком, например, роде:
„Жили некогда два богатых и красивых молодых человека, которые вели оптовую торговлю сельскими продуктами в Хорватии. Было это в 1857 году. Случилось так, что оба элегантных брата отправились на великосветский бал, где две сестры, красоты своей ради, представлялись эрцгерцогу Карлу Людвигу. На следующий день младший брат пришел просить руки младшей из них. «Да, милостивый государь, это было бы прекрасно, ибо у вас хорошее положение в свете, а у наших дочерей ничего нет, кроме красоты; пораньше Эрмины должна стать невестой старшая из них, восемнадцатилетняя Паулина». Младший брат пришел к старшему и рассказал, как обстоит дело. Старший отвечал: «Я не могу мешать твоему счастью, Паулина так же прекрасна, как твоя Эрмина, я обручусь с нею сегодня!» Моим появлением на свет я обязан этой рыцарской братской любви. Мою мать звали Паулина”.