ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО ГОСПОДИНУ ШЛЕЙСУ ИЗ ГМУНДЕНА, ФАБРИКАНТУ ГЛИНЯНЫХ И ФАРФОРОВЫХ ИЗДЕЛИЙ.
Многоуважаемый незнакомец! Тридцать лет назад я пришел в магазин вашего отца и предложил ему всемирно значительное дело, а, именно, производить из прекрасной, зеленой кухонной посуды, ввиду ее чудесной глазури, что зависит опять-таки от глинистой почвы Гмундена, художественные вазы больших размеров, покрытые глазурью, модных, смешанных цветов — коричневого, серого, голубого, зеленого, цвета красной ржавчины, малинового, василькового. Ничего, ничего не было сделано.
Через тридцать лет я вижу ваше производство, но не вижу в его формах истинно художественной простоты природы. Будем учиться у наших врагов, это лучший способ их победить. Всемирно известная «Ruskin Pottery» с ее единственной в мире глазурью никогда не украшала своих изделий изображениями цветов и растений; нет, она возлагала свои надежды исключительно на действие фарфора, красок и глазури! Господин Шлейсс, именно вы могли бы теперь завоевать мировой рынок. Вы должны следовать примеру наших бесчестных врагов в произведениях знаменитой «Ruskin Pottery», где каждая ваза стоит от 10 до 90 крон, в то время, как вы можете производить ее, в моем любимом Гмундене, втрое или вчетверо дешевле. Господин Шлейсс, не поддавайтесь, пожалуйста, соблазну людей, которые являются врагами неискаженной природы; они пользуются бедным, невинным фарфором и дивной глазурью Гмундена для своих убогих и потому сложных архитектурных созданий. Вы можете организовать мировое дело, если предоставите вазу воздействию печки и таинственному искусству природы, жару, самому цвету! И идеальной глазури Гмундена! Фарфор может действовать только своей издревле идущей формой в вазах, горшках, кружках, чашках, как их делали честные финикияне, честные индийцы, а ни как не подражанием человеку, животному и растению. Это печальное, нет — трагическое заблуждение якобы современного, всущности сбившегося с пути духа! Природа побеждает искусство, смеясь! Nomina sunt odiosa! Да здравствует природа!
БЕДНОСТЬ.
Она прошла мимо, и это было для него все.
Он даже не коснулся ее белой одежды.
С тех пор он мечтал, томился и страдал. И был в экстазе.
Потому что наши нервы живут, слава богу, тем, что ощущают,
а не тем, что дает или не дает другой человек.
В иной, более грубой области происходит обмен, естественный обмен: do ut des!
Но душа живет сама по себе,
она принимает независимо от всего весну и осень,
нежного ребенка и прекрасную женщину,
береговой камыш вдоль озера, коричневое томление пруда, оленя, утренние крики, вечерний мир и тишину. И все принимает таким, как оно есть!
Тот, кто сам не испытывает, считает это «патологией»...
Оставьте им по крайней мере это слово, исцеляющее их скрытые раны!
ТОСКА.
Она чувствовала давно, будто дело идет не совсем ладно.
Она не знала, в каком именно смысле. Да, она не хотела когда бы то ни было узнать. К чему?! Ведь изменить нельзя!
Или нужно, можно?!
Она нашла в его записной книжке одно имя, один телефонный номер, один адрес, один шифр.
Она написала этим шифром письмо, разорвала его: «Фу, душа моя, так ведь нельзя поступать!»
Так она сохранила дорогую, страшную тайну, что она это знает, чувствует, день и ночь, всегда!
Когда, во время прогулок за городом, он останавливался на минутку перед красивым, цветущим деревом, перед кустарником в поле, углубившись в свои мысли,