Страсти, не приносящие пользы другим людям, являются абсолютным безумием. Люди считают охоту достойным занятием. Я же нахожу, что это трусливая подлость, проявление самой позорной мании — мании величия!
ОСКОЛКИ.
Гуго Вольф много сделал для «развития современной души», но так же значителен Иоганн Брамс с его душу очищающими звуками. Но чьи души очищают они?!? Души тех, кто милостью судьбы был всегда способен подняться! Те души, в глубине которых все эти песни раздавались при виде, леса, пастбища, горного ручья, озера! Художник создает «мир звуков», которые в душе другого таились молча и ждали освобождения! Художник выражает эмбриональную душу, эмбриональный дух души!
Быть в разговоре интимным — преступление, а не только невоспитанность или бестактность. Уметь сохранять всегда и везде расстояние, отделяющее нас от ближнего, не есть еще «хорошее воспитание»; это — культура сердца, уважение к чужим нервам. Разве это трудно?! Для тех только, кому это трудно! Для меня, например, это не трудно! Есть три способа приблизиться к людям: экономические вопросы, ревность, потребность обучить, помочь, прояснить. Во всех других случаях: почти патологическая сдержанность. Но в таком случае, разве можно общаться с современными людьми?! Нет, еще нельзя.
В Австрии (моя родина) я еще не признан так, как того заслуживаю. Потому что они этого еще не заслужили!
УЧИТЕЛЬ.
Кто не в состоянии любовной силой своего мужского сознания помочь женщинам, любимым, обожаемым женщинам, подняться к высшей человечности (добродушие, абсолютная непритязательность, обожание природы, молчаливое благородство, чтение так называемой жизненной библии, почти болезненное самозабвение, словом, чтобы в жизни дня и часа смотреть кругом удивленно-грустно-восторженно и т. д. и т. д.), — тот, удовлетворяется, к сожалению, «эстетическим восторгом», переходящим скоро в нечто иное! Женщины, которые это воспринимают с неудовольствием, принадлежат к числу духовно-душевно аристократических, чистых, способных к развитию организмов, хотя это парализует жизненные силы и расчищает дорогу меланхолии. Но тем не менее это неотвратимо поднимает их высоко над их многочисленными сестрами.
ЛЮДИ.
Какой-то незнакомец заговорил со мной на улице :
— Ну, ладно, мой дорогой эксцентрический Петер, вы ходите без шляпы, может быть, это действительно здоровее, чтобы избежать испарины, хотя все смотрят и смеются! Хорошо, шляпу я еще понимаю, могу еще оправдать вас. Что касается сандалий, то возможно, что у вас нет денег на ботинки, хотя на 59 году жизни, собственно, следовало бы их иметь. Меня это не касается. Но кушак, кушак, кожаный кушак, к чему он?!?
— Он соответствует моему личному вкусу!
— Ах, у вас есть «личный вкус», pardon, я этого не знал! И вы так открыто выносите его на улицу гулять?!? Всего хорошего!
ОСКОЛКИ.
Ромэн Роллан: «Верующий человек должен воздержаться силой своей воли от того, чтобы выйти из рамок своего до сих пор неисчерпанного идеализма, не потому, что Моисей или Христос запретили причинять какую бы то ни было боль ближнему и самому себе (духовно, душевно, телесно, сексуально, экономически), а потому, что причинять зло ближнему и себе самому противно человеческой природе. Это противоречит основной организации человека. Познание этого есть культура. Потому религия не должна этого предписывать, ибо это издавна заложено в нем физиологически!»
Родэн молодым ваятелям:
«Среди вас великим художником станет тот, кто увидит своими собственными глазами вещи, стоящие вечно перед глазами всего мира, и познает красоту в таких вещах, которые слишком обычны и повседневно близки, почему другие их не могут заметить!»
ВПЕЧАТЛЕНИЕ.
25/VI 1918 г., 11 часов вечера. Над Graben’oм в Вене стоит золотая, полная луна. Моим босым ногам холодно в деревянных сандалиях. Мне будет скоро шестьдесят лет. Глубочайшая скука наполняет мой, конечно, больной (но не в том смысле, в каком вы, собаки, думаете) мозг. К чему это бремя вечно неизменного и неотвратимого бытия, эта «клетка свободной личности»!? Так оно будет продолжаться, пока не явится смертельная болезнь и не заявит о себе с трусливой жестокостью. Над Graben’oм стоит золотая полная луна. Мне холодно в деревянных сандалиях на босу ногу. Почему вы все не носите деревянных сандалий? Почему вы зарываете ноги, эту самую напряженную часть нашего тела, в чулки и ботинки, отнимаете у них свободное испарение, дыхание? В ответ смущенно молчат. Так принято!