Но ведь барак лесника Швайко вообще стоит на холме! Значит, и его не настигла вода.
Перед новым марафоном я присел на пень Аркадия Петровича. Потрогал его бока руками. К ладоням прилипли тоненькие золотые пластинки сосновой коры. Сколько же на этом пне Гайдаром было передумано. Сколько заполнено страниц в тетрадях!
...К усадьбе Швайко я направился самым коротким путем. Пересек «взлетную полосу». И двинулся вдоль стены кустарника, ища глазами дорогу, ведущую к бараку.
Еще издали я увидел крутой скат, где Юра опасался опрокинуть свой «газик», а Василий Михайлович потерял однажды писателя. И услышал голоса. Они доносились сверху, со стороны дома, к которому я направлялся.
Меня охватило беспокойство. Я начал искать какой-нибудь лаз. Не нашел, стал продираться напрямик через кусты и вскарабкался на гору неподалеку от барака. От него тоже остался только фундамент. И я с досадой подумал о своем непоправимом промахе: не сфотографировал дом.
Я обошел со всех сторон площадку, на которой стоял барак. Споткнулся о большой чугунный горшок. Не в нем ли Анна Антоновна варила картошку и кашу для окруженцев? Собрать бы все. Потом ведь тоже не найдешь. Но меня снова отвлекли голоса.
Миновав бывший огород, я углубился в лес, где мы со Швайко искали футбольный мяч Володи, и увидел четыре брезентовые палатки, потухший костер и горку заботливо припасенного хвороста. Поблизости не оказалось ни души.
Пройдя еще немного, я увидел две группы ребят, человек десять. Они копали лопатами землю. А рядом с ними неумело орудовала длинным стальным щупом молодая женщина в спортивных брюках и синей кофточке с погончиками — пионервожатая или учительница.
— Здравствуйте, — негромко сказал я.
От звука моего голоса все вздрогнули, прервали работу, а учительница оставила воткнутый щуп и вынула из карманчика мятую бумажку.
— У нас есть разрешение, — сказала она, приняв меня за неусыпное начальство.
Я не стал читать бумажку. Только спросил:
— Что вы тут ищете?
Учительница повернулась к светлоголовому мальчику с планшеткой на боку.
— Гоша, — попросила она, — объясни товарищу.
Гоша по-военному разгладил складки клетчатой рубахи, поправил ремешок планшета.
— Жил на земле писатель, — начал он, — фамилия Гайдар. Не слыхали?
— Кажется, слыхал. Смотрел в детстве фильм про Тимура. Не его ли?
— Его, — деловито кивнул Гоша. — А в том бараке, мимо которого вы только что прошли...
— Извини, пожалуйста, барака я не заметил.
— Барак снесен, но остался фундамент, — уточнила учительница. Она все же считала меня начальством и немного нервничала. — И вообще, что же мы стоим? Давайте присядем.
Присели.
— В бараке этом в 1941 году жил лесник, — продолжал Гоша, — герой гражданской войны. Вместе с Николаем Щорсом рубил белых. А по соседству, в Гельмязевском партизанском отряде, служил пулеметчиком Аркадий Петрович, тот самый писатель, фильм которого вы видели в детстве. Обстановка в 1941 году была трудная. А у Гайдара была сумка. Не такая, как у меня. Потолще.
— Брезентовая. Из-под противогаза, — заметила учительница.
— Да. От противогаза. И в ней рукописи, — продолжал Гоша. — То есть уже совершенно готовые книги. Их оставалось только напечатать в типографии. Дело в том, что в отряде Аркадий Петрович очень быстро работал. — Гоша разволновался, промокнул вспотевший лоб чистым платком. — Но в отряде оказался предатель. Гайдар понял, что носить при себе рукописи опасно. Могли пропасть. Понимаете?... И Аркадий Петрович отдал их на хранение леснику, чтобы он после войны переслал бумаги в Москву
А лесник тоже погиб, не успев никому сообщить, где тайник. Вот нам и приходится искать.
— Может, товарищу что-нибудь не ясно? — напомнила Гоше учительница. — Рукописи имеют большую художественную и историческую ценность.
— Благодарю, — с трудом вымолвил я. — Мне все ясно. Я только не понял, откуда вы приехали.
— Из Челябинска, — ответила коротко подстриженная девочка. — Мы разносили по праздникам телеграммы, перебирали на овощной базе капусту, сидели с малышами от фирмы «Заря», накопили денег и приехали искать. А до нас тут искали ребята из Архангельска, Перми, Ленинграда, Стерлитамака. Приезжала целая школа вожатых, не помню откуда. А еще приезжают взрослые. Ставят в лесу палатку и копают целый отпуск. Говорят, раньше сердилась милиция. А теперь не сердится. Ей объяснили, что это операция «Сумка Гайдара».
— Полным текстом, — попросила учительница.
— Всесоюзная тимуровская операция «Сумка Гайдара», — повторила девочка. — Штаб ее — Музей Гайдара в Каневе. Только до нас все копали возле дома, где жила группа Орлова, поэтому ничего не могли найти. А Гоша на заседании тимуровского штаба доказал, что искать надо возле дома лесника Швайко.