«Он... живой?»
Мужчина помотал головою:
«Обождите меня здесь».
Я остановилась. Было пронизывающе холодно. Я подумала: «Дети еще не знают, что они сироты».
Незнакомец появился в сопровождении двух молодых парней с лопатами. Я его спросила:
«Откуда вы знаете Михаила Ивановича?..»
«Я приезжал весной резать лес на хату. Михаил Иванович узнал, что у меня много детей. Подобрал хорошие деревья. «Пусть, — сказал он, — твой дом стоит двести лет».
Мы вышли к пустырю в конце кладбища. Посредине зияла запорошенная снегом яма. Была она засыпана только наполовину. Незнакомец велел молчаливым своим приятелям:
«Начнем здесь».
...У самой стенки братской могилы, в усталой позе, свесив голову на грудь, сидел мой муж. На нем была нижняя рубаха, шерстяной свитер кто-то украл. А на коленях лежал старенький пиджачок, в котором он ушел из дома.
«Помогите спуститься... туда», — попросила я незнакомцев.
У меня с собой была кошелка. В ней лежала скатерть, которую я собиралась поменять, если понадобится, на самогон для полицаев. Теперь я хотела завернуть в эту скатерть мужа.
...Я взяла пиджак с его колен и увидела в кармане для платочков уголок бумажки. Пеленая мужа в накрахмаленное полотно, я незаметно выхватила эту бумажку, зажала ее в кулаке и не разжимала, пока не осталась одна.
«Аня! — писал муж. — Меня допрашивал Самовольский Михаил. Он допытывался, откуда я беру и где храню бланки документов, что я давал с собою разным людям из окружения. Я ничего не сказал. Береги детей...»
Анна Антоновна сощурила глаза. На ее переносице появились глубокие складки, а голос дрогнул и сломался.
— Про тайник... ничего не было.
Я выключил магнитофон, чтоб не записывать, как она плачет.
* * *
«В записке не могло быть ничего о тайнике, — размышлял я поздно вечером в гостинице. — Михаил Иванович не думал, что жена отыщет его под землей. Он просто надеялся, что после его смерти вещи передадут семье. И сообщал в последнем письме только те сведения, которые были хорошо известны полицаям. Никаких подробностей о тайнике такое послание содержать не могло».
* * *
— Месяца через два меня разыскал человек, — заканчивала Анна Антоновна, — который сидел в одной камере с мужем. От него я узнала: Михаила Ивановича сильно били. В камере слышали, как муж кричал: «Вася, Володя, мальчики мои, на помощь!»
Тот же человек сообщил: мужа убили рукояткой нагана. Полицаи придумали себе такое развлечение — на пари. Выигрывал тот, кто убивал с одного удара. А мне выдали справку, что он умер от сердечного приступа.
— О тайнике человек из камеры ничего не знал, — вздохнула Анна Антоновна. — Этого секрета муж ему не доверил — ведь сосед мог быть подослан немцами.
Шло время. Несмотря на горе, я помнила о тайнике. И даже ночью просыпалась с мыслью — вдруг кто придет и потребует обратно свой документ? Что я отвечу? А в память мужа я хотела, чтобы ни один военный, который ему оставил свои бумаги, не ушел бы от нас обиженным. И для себя наметила: поищу тайник, когда сойдет снег. Мальчики помогут.
Но в ту пору ничего нельзя было загадывать вперед. С квартиры хозяйка нас, конечно, прогнала. Староста отвел нам брошенную, разоренную хату — с разбитыми стеклами и развороченным дымоходом. Только заделали окна и починили печь — полицаи угнали в Германию старшенького, Васю, а потом пришли за Володей.
Я поняла: хотят извести всю семью. Кинулась умолять этого старосту проклятого:
«Не бери Володю. Мы сегодня же ночью уйдем из села».
«Нам в Германии, — ответил он, — такие гарные хлопцы тоже нужны».
А в доме — ни картошины, ни куска хлеба. В чем Володя стоял, в том его и забрали. Я думала, что он — без горбушки хлеба — просто не доехал...
Два с лишним года я не имела от мальчиков никаких известий. В 1944 году пришли наши. Заработала советская почта. Я сохранила десятка два адресов, которые мужу и мне оставили военные, и по каждому написала.
Отправила я письмо и в Москву, как обещала Гайдару.
«23 апреля 1944 г.
Московскому Союзу писателей.
В сентябре—октябре месяце 1941 г. писатель вашего Союза, бывший военный корреспондент Гайдар Аркадий, попав в окружение со многими товарищами... находился оба эти месяца на Полтавщине, в Леплявском лесу, в тяжелых условиях, но позже как будто пробрался к своим...
Товарищ Гайдар просил по освобождении Украины от немцев сообщить Вашему Союзу о его месте пребывания в 1941 году. И вот настал этот счастливый день.
...А теперь, в свою очередь, я очень прошу вас, если тов. Гайдар А. жив и вы знаете о его местопребывании, сообщите мне его адрес. Я хочу ему написать о несчастье, постигшем моего мужа и сынишек, которые все помогали тов. Гайдару, когда он был в оккупации.