Адъютант стоял, не в силах произнести ни слова. Генерал повесил ему на шею свой автомат, трижды расцеловал и вытолкнул из хаты. Взвод охраны отвлек огнем внимание противника. Лейтенант выскочил из западни.
В какой-то хате добрая женщина запекла медаль в хлеб. С этим караваем за плечами, не отщипнув ни крошки, лейтенант пробирался к линии фронта.
«Я все-таки надеюсь, — сказал лейтенант, — что обстановка под Яготином улучшится».
Мне пришлось ему сообщить — для передачи маршалам: когда противник прорвался к штабной избе, генерал со своими командирами и бойцами отстреливался до последнего патрона. И вместе со всеми погиб.
— Откуда вам известно, что он погиб? — спросил один из командиров. — А если это была простая хитрость: звезду послать маршалам, а самому сдаться?
— По роду своей деятельности, — ответил сосед, — я привык отвечать за каждое свое слово — произнесенное или написанное. Потому разъясняю: я сам видел дом, в котором находился штаб. Там отвалились стены и рухнула крыша. Старик пасечник, что живет по соседству, рассказал: когда у наших, которые засели в доме, кончились патроны, немцы подбежали к избе и стали ломиться в двери. Тут раздался страшной силы взрыв. Рванул минимум ящик гранат.
Всех, кто сомневается, могу к этому дому отвести. Здесь недалеко — километров сто.
В комнате сделалось грустно и тихо.
Прервал молчание Володя.
— А разве сами фашисты не могут взять кусок золота? Выпилить такую же звезду, а потом отдать ее подосланному лейтенанту?
— Могут, — согласился сосед. — Но тут есть одна тонкость. Каждый орден или медаль, как винтовка или пистолет, имеет свой номер. Если этот парнишка-лейтенант благополучно перейдет фронт, Золотую Звезду перешлют в Москву. И в наградном отделе Президиума Верховного Совета СССР сразу установят, настоящая это медаль или поддельная. И если настоящая, то номер подскажет, кому она была вручена.
Сосед опять закашлялся. Володина мама быстро поставила перед ним фаянсовую кружку с чаем. В комнате запахло цветущей липой и лесной малиной.
А Володя нечаянно обнаружил, что сидит с недочищенной картошиной в руке и что ему очень хочется пить, как будто он провел день в пустыне.
Мама разносила чай гостям. Кружек было мало. И военным приходилось ждать. Володя поднялся со скамейки, подошел к ведру и выпил до дна целый кованый ковшик.
Печаль прослушанного рассказа сблизила Володю со всеми. Он позабыл о недоразумении на посту и жадно переводил взор с одного лица на другое, ожидая продолжения волнующей беседы. Но все молчали. И Володин сосед первым понял, что молчание это нужно прервать.
— Мальчики, — обратился он к обоим братьям, — а где вы учились?
Когда обращались к обоим, Володя всегда уступал слово старшему брату.
— Я весной закончил педагогический техникум в Каневе, — ответил Вася. — В сентябре должен был начать свою учительскую деятельность... А Володя перешел на третий курс.
— Ребята, — неизвестно чему обрадовался сосед, — тогда вы, наверное, сдавали зачет по детской литературе?
— Это у Володи был зачет, — ответил Вася. — А я по детской литературе сдал уже государственный экзамен.
Володе показалось, что сосед обрадовался еще больше: он прищурил припухшие веки, приложил ко лбу руку козырьком, словно ему мешал яркий свет, и заговорил негромко, отрешенно и певуче:
«— А давай-ка, Светлана, надень ты свое розовое платье. Возьмем мы из-за печки мою походную сумку, положим туда твое яблоко, мой табак, спички, нож, булку и уйдем из этого дома куда глаза глядят.
Подумала Светлана и спрашивает:
— А куда твои глаза глядят?
— А глядят они, Светлана, через окошко, вот на ту желтую поляну, где пасется хозяйская корова. А за поляной, я знаю, гусиный пруд есть, а за прудом водяная мельница, а за мельницей на горе березовая роща. А что там за горой — уж этого я и сам не знаю».
Он читал довольно долго, не сбиваясь, словно перед глазами у него лежал отпечатанный текст. Наконец остановился и опять спросил у братьев:
— Мальчики, а из какой это книги я сейчас читал?
— Вы прочли из рассказа «Голубая чашка», — ответил Вася, слегка обиженный пустяковостью вопроса.
— А кто написал «Голубую чашку»? — довольно равнодушно спросил сосед.
— Не знаете? — спросил Володя и даже укоризненно покачал головой, хотя ему показалось странным: помнит наизусть целые страницы, а кто сочинил, не знает. — Гайдар, вот кто!
— Да ну! — искренне удивился сосед. — Первый раз слышу. Судя по фамилии, он, видимо, родом из Кабардино-Балкарии или даже из Турции?