— Сто с гаком!..
— Значит, не больше пятидесяти, — догадался Гайдар.
— Залить костры, уходим в лес, — распорядился полковник.
— Где ты их видел? — спросил Гайдар Володю. — Далеко отсюда?
— Отец послал меня в Хоцки с поручением. Я побежал напрямик, охотничьими тропками. Слышу — едут подводы. И еще слышу голоса. Но что говорят — не разберу.
Я подкрался к дороге. Вижу обоз. Телеги покрыты пятнистым брезентом. В одном месте из-под брезента высовывается пулемет. А рядом с телегами идут солдаты. И уже хорошо было слышно, что они говорят...
— Что же они говорили?! — нетерпеливо перебил его Аркадий Петрович.
— Но они быстро очень говорили. Я не понял. Разобрал только «Hutte» и «Zagerfeuer», то есть «шалаш» и «костер». Это мы проходили еще в школе. По теме «Пионерское лето».
...Полковник Орлов вспомнил, что за короткий срок Володя трижды предупредил их об опасности. И ни разу гитлеровцы не застали лагерь у шалашей врасплох.
Это не могло быть случайностью. Володя, надо полагать, тайно охранял лагерь. Хорошо зная обстановку в селах, он, видимо, дежурил на немцеопасных направлениях.
Вот за какие исключительные заслуги Володя удостоился звания адъютанта Гайдара и получил разрешение в любое время появляться у шалашей.
Аркадий Петрович подружился с парнишкой. У них состоялось несколько серьезных и продолжительных бесед. О чем?.. Этого мы, наверное, уже никогда не узнаем.
Однажды Аркадий Петрович дал братьям важное поручение: пойти в Лепляву и установить наблюдение за понтонным мостом через Днепр. Гайдар хотел выяснить, сколько солдат охраняет переправу, через какое время они меняются, где установлены пулеметы.
Аркадий Петрович разрабатывал план налета на Каневский аэродром. Гарнизон в Каневе был невелик, а в партизанском отряде имелись летчики. Считалось вполне реальным захватить один или два транспортных самолета
«Юнкерс-52», на которых несколько десятков окруженцев могли бы перелететь через линию фронта.
— Если вас задержат, — наставлял Аркадий Петрович, — скажите, что идете к товарищам в Лепляву. Имена помните? Если вас упрекнут, что крутитесь возле переправы, сошлитесь на то, что мама просила узнать, пускают ли по немецкому мосту на каневский базар. — Гайдар отстегнул ремешок и протянул ребятам свои часы: — Вернетесь с задания — отдадите.
Братья доставили нужные сведения, но осуществить налет на Канев Аркадий Петрович не успел...
Знал ли Володя, что Гайдар оставил рукописи Михаилу Ивановичу? Судя по всему, знал.
Ведь они часто виделись. И Аркадий Петрович мог сказать адъютанту, что ему нужно спрятать свои бумаги, и даже попросить совета. Не исключено, что именно Володя рекомендовал Гайдару оставить тетради у них в доме.
А возможен и другой вариант. В тот вечер, когда Аркадий Петрович передал рукописи леснику, братьев в комнате не было: они охраняли дом. Выйдя на улицу, Гайдар мог увидеть Володю и сказать ему:
«Я только что оставил тетради твоему отцу. Те самые, что я показывал. Если не трудно, присматривай за ними. Буду жив — они мне пригодятся».
А что Гайдар обращался к Володе с просьбами, свидетельствует одно Володино письмо, у которого необычная предыстория.
Как мы помним, в 1942 году сначала Васю Швайко, а потом и его младшего брата полицаи отправили в Германию. Володя покинул дом без единой картошины в кармане. И мама его боялась, что он умрет по дороге с голоду.
Но умереть с голоду ему не дали. Парни и девушки, которые ехали вместе с ним в вагоне, делились с Володей своими скромными припасами.
Еще недавно Владимир Швайко был студентом педагогического техникума, комсомольцем, помощником отца и адъютантом у Гайдара. Теперь их всех везли в теплушке, где до этого перевозили скот. И в Германии, на специально созданном невольничьем рынке, специально обученные новому ремеслу торговцы поштучно распродали доставленных с Украины «восточных рабочих» фашистам-рабовладельцам.
«Восточные рабочие» были заняты от темна до темна. Кормили плохо, но мучительнее усталости и голода было ежечасное унижение. Некоторые не выдерживали, но Володя выдержал и помог выдержать другим.
Каждый вечер перед сном он вслух пересказывал себе и товарищам прочитанные дома книги. Прочитал он до войны не слишком много. Поэтому некоторые повести и романы Володя пересказывал несколько раз. Особенно часто его просили рассказать «Остров сокровищ» Стивенсона, «Овод» Войнич и «Судьбу барабанщика» Гайдара.
В фашистской неволе Володя пробыл полтора года. К счастью, ему с одним приятелем удалось бежать, несколько месяцев они скрывались и вышли навстречу Советской Армии.