Эволюция жизни помогает понять, куда ведет нас все большее совершенство регулировки и гомеостаза очень сложных систем. Столь же сложные системы эволюционируют и в пределах технологии. И конечно же, на сам прогресс технологии Лем смотрит "глазами" кибернетики, как на возрастание гомеостаза. Однако между двумя великими эволюциями есть не только сходство, но и различие. Как "конструктор" природа по сравнению с человеком несовершенна, ее возможности ограничены.
Ограниченность кибернетического подхода. Экскурс в социологию
Генезис "цивилизации как динамической системы", т.е. интенсивное развитие технологии, начало и ход которого подобны взрывной реакции, несводИм к законам одной лишь кибернетики. "Взрыв" - прежде всего социологическая проблема, ее решение - в материалистическом понимании истории. Экскурс Лема в эту область позволяет ему высказать интересные мысли.
Источник прогресса общества - развитие орудий труда. Вместе с ними развиваются, а затем и перестраиваются производственные отношения людей. Они в свою очередь определяют надстройку общества в области политики, права и идеологии.
Так почему же - спрашивает на основе этой формулы Лем, - почему одно общество в_с_т_у_п_а_е_т на путь ускоренного развития "технологии", а другое - н_е_т?
Этот бег науки и техники и эта погоня за ним производственных отношений начались в Западной Европе в XVI веке, когда там стал складываться капитализм. (Лем говорит "западная динамическая модель цивилизации", но этот термин не отражает сути дела.) Теория французского этнолога и социолога Леви-Штрауса учитывает, правда, что "цепная реакция" в технологии начинается, когда интенсивность и преемственность изобретений превысят некий порог. Однако, как отмечает Лем, она не может объяснить, почему в одних странах эта "реакция" начинается раньше, чем в других, а третьи вообще берут технологию уже "в готовом виде". Простые вероятностные соображения Леви-Штрауса не объясняют ничего. Вся его теория особенно неубедительна потому, что в ней нет учета той общественной структуры, при которой должна возникнуть "реакция".
Это возражение Лема вполне обосновано.
Попытка объяснения
Кибернетик сказал бы, что здесь - о_б_р_а_т_н_а_я с_в_я_з_ь. Общественные отношения и вообще различные социальные структуры, в том числе и "вторичные", надстроечные, влияют на развитие техники. Лем пишет: "некоторые из этих структур... ограничениями, наложенными на свободу мысли и действия, могут весьма эффективно препятствовать всякой научно-технической изобретательности" (гл. II).
И действительно, история дает нам много примеров того, как общественные отношения тормозят или, наоборот, ускоряют прогресс орудий труда. Маркс отмечал, что в древнем Египте и Индии господство сельской общины, кастового строя и религии определили застойный характер общества. В течение тысячелетий там практически отсутствовал прогресс производительных сил.
Мы надеемся, что история сообща с кибернетикой прольет новый свет на эти проблемы. Известную роль сыграет здесь, по-видимому, семиотика - наука о коммуникации и знаковых системах. Ее методы позволяют по-новому взглянуть на социальные структуры, связанные с религиями и мифологиями, с обычаями и с системами нравственных "императивов" и моральных оценок 11.
Доктор Диагор
Читатель помнит, конечно, печальную судьбу доктора Диагора. Он "хотел ввести в поток кибернетической эволюции принцип, которого не знает эволюция биологическая: построить организм, который мог бы самоусложняться". Читатель помнит бой Диагора с электронным чудовищем, которое рвалось из бетонного бункера, дюары с жидким кислородом, заморозившим зверя, и робота с карборундовой пилой, который распилил, наконец, оцепеневшее чудовище...
После этой катастрофы Диагор не стал осторожней, он продолжал эксперименты. Он создал "фунгоиды - мечту кибернетиков, самоорганизующееся вещество" и не смог сохранить контроль над ними. Они уничтожили его...
Человек - технология
В чем же идея этого известного рассказа Ст. Лема? Это художественный образ, иллюстрация к проблеме "человек - технология". Кто - кого?
В "Сумме" Лем формулирует эту проблему так: "Кто кем повелевает? Технология нами или же мы ею? Она ли ведет нас, куда ей вздумается, хотя бы и навстречу гибели, или же мы можем заставить ее покориться нашим стремлениям?" (гл. II).
Мы не станем приводить более пространную цитату с постановкой проблемы. Разберем попросту, какие пути предлагает автор для решения некоторых вопросов.
Прежде всего вопрос о стихийности и целенаправленности в развитии технологии. Конечно, оно не зависит от воли отдельных людей, и Лем говорит, что всякая цивилизация включает то, к чему люди стремились, а также то, чего никто не ожидал. Но с ростом науки растет и роль сознательно преследуемых целей. Добавим, что эта роль становится особенно заметной, когда свои общественные отношения люди начинают строить сознательно, когда общество делает "скачок из царства необходимости в царство свободы".
Предостережение
Ну вот и хорошо, скажет прямолинейный читатель, в будущем будет полная гармония! Гармония между развитием технологии и целями общества. Увы, это не совсем так! Из истории, и даже совсем недавней, мы знаем, что технология может приводить к вредным для людей последствиям. Как отмечал еще К.Маркс, культура, если она развивается стихийно, а не направляется сознательно, оставляет после себя пустыню.
Такая опасность сохранится, пожалуй, всегда. Ее отсутствие означало бы, что разум стал абсолютно свободным, что он может совершенно точно предвидеть результаты своих действий и воплощать их в реальность. Может совершенно точно выбрать путь цивилизации.
Эту проблему рассматривал, должно быть, еще Иоанн Буридан (ок. 1300-1358) - ректор Парижского университета, ученик Оккама. Говоря о своем осле, он, безусловно, имел в виду разум, что же касается двух охапок сена, то под ними он, надо думать, понимал возможные пути цивилизации. Осел, как известно, умер, так и не решив, какую охапку съесть...
Свобода выбора
Но вернемся к вопросу о разуме и цивилизации. Мы знаем, что разум не может освободиться от всех ограничений. Диалектический материализм учит, что этого не может быть в принципе, и Лем отнюдь не понимает свободу выбора пути а_б_с_о_л_ю_т_н_о. И для отдельного человека, и для цивилизации - подчеркивает он - свобода носит относительный и исторический характер. Даже автоэволюция человека, о которой сейчас столько говорят в связи с успехами генетики, не устранит всех ограничений разума. Она лишь ослабит их.
Свободу в выборе целей ограничит грядущим цивилизациям еще и то, что им вряд ли удастся избежать некоторых тенденций. Одна из таких тенденций автоматизация.
Автоматизация
Сейчас эта проблема является в технике центральной. "Пройдя сквозь трагические испытания второй мировой войны, человечество вступило в новую научно-техническую революцию, представляющую собой коренное преобразование всего арсенала производительных сил, с неисчислимыми социально-экономическими последствиями. Это революция автоматизации, вторая промышленная революция, как ее иногда называют..." 12.
По страницам журналов в послевоенные десятилетия проносятся заголовки, рисунки, рекламы и фотографии, "оседающие" иногда в книгах: "Эра роботов", "Автоматизация - друг или враг", "Faster than thought", "Robots are coming" 13. Ученые обсуждают проблему: может ли автоматизация все новых и новых областей деятельности человека полностью вытеснить его из сферы умственного и физического труда?
Эту проблему рассматривает и Лем: приведет ли внедрение кибернетики к полному "отчуждению" человека от технологии, перенявшей у него все формы материальной и интеллектуальной деятельности? Решая этот вопрос, Лем избегает обеих крайностей: он не провозглашает никаких бездоказательных запретов ("нельзя автоматизировать творческую деятельность!"), но и не впадает в пессимизм при оценке последствий кибернетизации.
Мы согласны, что человек все сильнее будет воздействовать на природу, все "дальнобойней" будут усилители его интеллекта. Эта тенденция неоспорима.