Отвечаю: произвольность следует из воли. Но одно может следовать из другого двояко. Во-первых, непосредственно, и в этом смысле одно следует из другого постольку поскольку оно обусловлено действием этого другого, как, например, нагревание – теплом. Во-вторых, опосредованно, и в этом смысле одно следует из другого постольку поскольку другое бездействует, как, например, затопление судна связано с кормчим в том отношении, что тот прекратил управление судном. Тут следует обратить внимание вот на что: причину бездействия надлежит усматривать в действователе только тогда, когда он может и должен действовать. В самом деле, если затопление судна было связано с отсутствием у руля кормчего, то ему нельзя было бы вменять в вину затопление судна в том случае, если бы ему не позволили управлять судном или если бы у судна не было руля.
Таким образом, реализация воли через желание и действие возможна, а порой и необходима для препятствования нежеланию и бездействию, каковые нежелание и бездействие также надлежит приписывать воле. Следовательно, произвольность возможна и без действия, причем иногда без действия вовне, хотя и при наличии внутреннего акта, как, например, когда некто желает не действовать, а иногда даже без внутреннего акта, как, например, когда некто не желает действовать.
Ответ на возражение 1. Мы применяем слово «произвольность» не только к тому, что непосредственно следует из воли как из ее действия, но также и к тому, что следует из нее опосредованно как из ее бездействия.
Ответ на возражение 2. О «не желании» говорится в двух смыслах. Во-первых, так, как если бы это было одно слово, неопределенная форма глагола «я-не-желаю». Так, когда я говорю, что «я не желаю читать», это означает «я желаю не читать», то есть «не желать читать» есть то же, что и «желать не читать», и в этом смысле «не желать» подразумевает произвольность. Во-вторых, это выражение можно понимать как [законченное] предложение, отрицающее какой бы то ни было акт воли. И в этом смысле «не желать» не подразумевает произвольности.
Ответ на возражение 3. Для произвольности акт знания необходим в том же смысле, в каком ей необходим и акт воли, а именно в том, что необходимо, чтобы один и тот же субъект обладал способностью обдумывать, желать и действовать. И так как нежелание и бездействие тогда, когда нужно желать и действовать, произвольно, точно так же произвольным может быть и не обдумывание.
Раздел 4. Возможно ли насилие по отношению к воле?
С четвертым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что по отношению к воле возможно насилие. В самом деле, все что угодно может быть принуждено тем, что сильнее его. Но есть нечто такое, что гораздо сильней человеческой воли, и это Бог. Следовательно, воля может быть принуждена, по крайней мере, Богом.
Возражение 2. Далее, каждый пассивный субъект принуждается активным началом, когда последнее изменяет его. Но воля, будучи «движимым и движущим»[144], является пассивной способностью. Поэтому, коль скоро она иногда приводится в движение активным началом, то похоже на то, что она иногда принуждается.
Возражение 3. Далее, насильственным является такое движение, которое противно природе. Но движение воли иногда противно природе, что очевидно на примере движения воли к греху, каковое движение, согласно Дамаскину, противно природе[145]. Следовательно, движение воли может быть принужденным.
Этому противоречат слова Августина о том, что исполняемое согласно воле исполняется не в силу необходимости[146]. Но то, что исполняется по принуждению, исполняется по необходимости, следовательно, то, что выполнено в соответствии с желанием, не может быть вынуждено. Следовательно, воля не может действовать по принуждению.
Отвечаю: действие воли бывает двояким: в одном случае – это непосредственный акт ее изъявления, а именно «пожелание», в другом – акт, направляемый волей для последующего исполнения посредством некоторой другой способности, например, «идти», который по распоряжению воли направляется для исполнения посредством движущей способности.
Что касается распорядительных действий воли, то в этом случае насилие по отношению к воле возможно в той мере, в какой насилие может препятствовать внешним членам в их исполнении распоряжений воли. Что же касается собственного и непосредственного акта воли, то в отношении его насилие невозможно.