Возражение 3. Далее, человеческие законы нередко приводят к тому, что человека лишают его прав и [должной] правосудности, согласно сказанному [в Писании]: «горе тем, которые постановляют несправедливые законы и пишут жестокие решения, чтобы устранить бедных от правосудия и похитить права у малосильных из народа Моего» (Ис. 10:1, 2). Но всякий вправе избегать притеснения и насилия. Следовательно, человеческие законы не обязывают человека со стороны его совести.
Этому противоречит сказанное [в Писании]: «Ибо то угодно, если кто по совести… переносит скорби, страдая несправедливо»[92] (1 Петр. 2:19).
Отвечаю: созданные человеком законы могут быть или правосудными, или нет. Если они правосудны, то, будучи следствием вечного закона, они в силе обязывать со стороны совести, согласно сказанному [в Писании]: «Мною цари царствуют и повелители узаконивают правду» (Прит. 8:15). Затем, о законах говорят как о правосудных как тогда, когда они определены к общественному благу в силу, если так можно выразиться, их автора, то есть когда созданный закон не превышает возможностей законодателя, так и тогда, когда их форма такова, что они, так сказать, обязывают своих субъектов в равном соотношении и ради общественного блага. В самом деле, коль скоро каждый отдельный человек является частью сообщества, то и сам он и все то, что он имеет, принадлежит [этому] сообществу, что подобно тому, как часть во всей своей полноте принадлежит целому, по каковой причине природа ради спасения целого всегда готова пожертвовать его частью. Таким вот образом и по этой причине те законы, которые налагают адекватные обязательства, являются правосудными, обязывают [человека] со стороны его совести и [в собственном смысле слова] являются установленными законами.
С другой стороны, законы могут быть неправосудными двояко: во-первых, как такие, которые противны человеческому благу постольку, поскольку они противоречат одной из вышеупомянутых вещей, [а именно] или цели, как когда власти налагают на свои субъекты обязательства не ради общественного блага, а, пожалуй, ради удовлетворения собственной алчности или тщеславия; или автора, как когда человек создает закон, который выходит за рамки его полномочий; или формы, как когда налагаемые законами обязательства распределены неадекватно, даже если это сделано ради общественного блага. Все подобного рода вещи являются скорее насилием, нежели законами, по каковой причине Августин говорит, что «неправосудное представляется незаконным»[93]. Поэтому такие законы не обязывают [человека] со стороны его совести, за исключением, разве что, тех случаев, когда речь идет об избегании соблазнов или [душевной] неупорядоченности, ради чего человеку следует поступиться частью своих прав, согласно сказанному [в Писании]: «Кто захочет… взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду, и кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два» (Мф. 5:40, 41).
Во-вторых, законы могут быть неправосудными постольку, поскольку они противны божественному благу, например, те законы, с помощью которых тираны понуждают к идолопоклонству или к чему-либо ещё из того, что противно божественному закону. Такие законы нельзя соблюдать никоим образом, поскольку, как сказано [в Писании], «должно повиноваться больше Богу, нежели человекам» (Деян. 5:29).
Ответ на возражение 1. Как говорит апостол, «нет власти не от Бога…», и потому «противящийся власти» в делах, на которые распространяются её полномочия, «противится Божию установлению» (Рим. 13:1, 2), то есть становится виновным в свете суда своей совести.
Ответ на возражение 2. Этот аргумент справедлив в отношении тех законов, которые противны заповедям Бога, полномочия которых превосходят [полномочия человеческих] властей. Поэтому в таких случаях законам повиноваться нельзя.
Ответ на возражение 3. Этот аргумент справедлив в отношении тех законов, которые налагают на своих субъектов несправедливые обязательства, что не имеет никакого отношения к той власти, которую человек получает от Бога. Поэтому человек не обязан повиноваться закону в подобных случаях, кроме, разве что, тех, когда речь идет об избегании соблазнов или вероятности причинения более тяжкого вреда.
92
В каноническом переводе: «Ибо то угодно Богу если кто, помышляя о Боге, переносит скорби, страдая несправедливо».