Ответ на возражение 1. Тот, кто в случае необходимости действует, игнорируя букву закона, выносит суждение не о законе, а о частном случае, в котором, по его разумению, не должно соблюдать букву закона.
Ответ на возражение 2. Тот, кто следует намерению законодателя, толкует закон не вообще, а в том случае, когда ввиду очевидного всем вреда становится ясно, что законодатель предполагал нечто иное. Если же случай вызывает сомнения, то надлежит либо действовать согласно букве закона, либо же обращаться за советом к властям.
Ответ на возражение 3. Никто не может быть до такой степени мудрым, чтобы быть в силах предусмотреть каждый отдельный случай, по каковой причине никто не способен выразить словами все то, что является уместным для достижения определенной им цели. Но даже если бы и нашелся такой мудрый законодатель, который мог бы предусмотреть все возможные случаи, то все равно он, дабы избежать путаницы, должен был бы не упоминать о них всех, а создать закон, который учитывал бы [только] наиболее часто встречающиеся.
Вопрос 97. Об изменениях в законах
Теперь мы исследуем изменение в законах, под каковым заглавием будет рассмотрено четыре пункта: 1) изменчив ли человеческий закон; 2) должен ли он претерпевать изменение всегда, когда это ведет к его улучшению;
3) может ли он быть упразднен обычаем и может ли обычай получить силу закона; 4) может ли применение человеческого закона быть изменено путем освобождения от него властей.
Раздел 1. МОЖЕТ ЛИ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ЗАКОН КАКИМ-ЛИБО ОБРАЗОМ БЫТЬ ИЗМЕНЕН?
С первым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что человеческий закон не может быть изменен вообще. В самом деле, как уже было сказано (95, 2), человеческий закон следует из естественного закона. Но естественный закон неизменен. Следовательно, и человеческий закон должен сохраняться без каких бы то ни было изменений.
Возражение 2. Далее, как говорит Философ, мера должна тяготеть к постоянству[96]. Но человеческий закон, как было показано выше (90, 1), есть мера человеческих действий. Следовательно, он должен быть неизменным.
Возражение 3. Далее, как уже было сказано (95, 2), закону присуще быть правым и правосудным. Но то, что право единожды, право всегда. Следовательно, то, что стало законом единожды, должно оставаться законом всегда.
Этому противоречит сказанное Августином о том, что «каким бы справедливым ни был временный закон, он по справедливости может быть со временем изменен»[97].
Отвечаю: как уже было сказано (91, 3), человеческий закон является предписанием разума, посредством которого определяются человеческие действия. Таким образом, для изменения человеческого закона могут иметься две причины: одна – со стороны разума, другая – со стороны человека, действия которого определяются в соответствии с законом. Причиной со стороны разума является та, что человеческий разум по природе движется от несовершенства к совершенству. Так, в умозрительных науках нетрудно заметить, что учение ранних философов было несовершенным и что со временем оно совершенствовалось их последователями. И точно так же обстоит дело с вопросами практическими: в самом деле, те, кто первыми стремились выявить то, что является полезным для человеческого сообщества, не были в силах учесть все обстоятельства и потому все их установления были во многих отношениях несовершенными, по каковой причине они были изменены последующими законодателями, сумевшими доказать, что их установления с точки зрения общественного блага менее несовершенны.
Со стороны человека, действия которого определяются в соответствии с законом, закон может быть по справедливости изменен вследствие изменения состояния человека, поскольку для него те или иные вещи могут быть полезными [или нет] в зависимости от его состояния. Вот пример, который приводит Августин: «Если народ проявляет умеренность, ответственность и бдительность в защите общественного блага, то будет правильным учредить закон, позволяющий таким людям самим избирать себе магистрат для управления своим сообществом. Но если с течением времени эти люди настолько испортятся, что станут продавать свои голоса и допускать к управлению негодяев и преступников, то тогда будет правильным лишить такой народ права избирать должностные лица и делегировать это право нескольким наиболее достойным»[98].