- Там в стене был портал, - пояснил гном. - Природный и древний. До того мне уже доводилось видеть порталы, но только рукотворные. О природных я лишь читал в книгах. И все они, как утверждали эти книги, были давным-давно либо намертво запечатаны, либо разрушены. Дабы... Отчего именно, не пояснялось. И вот я обнаружил ранее неизвестный природный портал - сама по себе значительная находка! Но о то ли мне было думать в тот момент... И всё же я думал. Думал о легендах, по которым ими могли пользоваться не только маги, но и простые смертные. И ещё я думал об одном то ли сумасшедшем, то ли волшебнике, что жил в этих пещерах совсем недавно, и уж точно не столетия назад. И о вещах, что остались после него. О скольком всё же способно размышлять наше сознание, даже на грани гибели! Поистине, тайна разума - величайшая из мировых.
Мариус водил ладонями по гладкой поверхности, точно отполированной водой за многие века, хотя в пещере было совершенно сухо. Вжавшись в камень - основу, на коей зиждиться существование подгорного народа. А по большому счёту и всего мира! - щекой, он шептал ему, как своему ближайшему другу, как своей любимой, как своему Богу.
- Откройся... Прошу тебя - откройся...
В пещере становилось светлее. Он не смотрел назад, ибо знал, что увидит.
- Откройся... Молю тебя - откройся...
Всё могло оборваться единственным ударом в спину. И он принял бы его за благо. Он бы упал и умер, шепча благодарственную молитву Горному Отцу, за то, что избавил его от долгих мучений.
Он действительно начал падать. Но не назад, а вперёд. Сначала в подёрнувшуюся серебристым блеском твердь погрузились его ладони, точно пробили плотный покров ряски на поверхности омута. Подавив в себе возопившие инстинкты, гном нырнул следом "с головой".
В последний момент он обернулся, надеясь утянуть с собой своё имущество. И проведение вновь было с ним. Пальцы, не глядя, схватились за лямку мешка. Лежащий сверху клинок зацепился крестовиной за боковой карман и потащился следом.
Он ещё успел увидеть заполняющие пещерку сутулые тени. И блеск диких глаз. И ещё что-то мелькнувшее в воздухе.
- Нож! - рявкнул гном, с грохотом вонзив в столешницу короткий кривой нож с зазубренным лезвием. Сердце в груди у Виктора перевернулось не менее двух раз. - Вошёл в плечо, хотя метили в голову. Но я улыбался. Портал вновь закрывался за мной, точно смерзающаяся поверхность проруби. И уж эти тупицы не смогли бы открыть его вовек.
Мариус рассказал о своём появлении в их мире во время второй встречи.
Первая закончилась лишь общим "знакомством", не проходящим шоком Виктора и его обещанием вернуться следующим вечером. По лицу Мариуса он тогда видел, что тот не очень-то рассчитывает на подобное. По крайней мере, на то, что его новый знакомец придёт один, как говорит. Но гном согласно кивнул, отпуская его. Выглядел он при этом не лучше полуживого мертвеца.
Домой Виктор бежал бегом. И весь вечер молчал. Мать поначалу косилась на него, сидящего в своей комнате и тупо глядящего в стену, а не в привычную книгу. Потом смерила температуру. У него был небольшой жар. К утру температура пришла в норму. А вечером Виктор вновь куда-то ушёл.
Он заскочил в продуктовый магазин, а потом ещё в аптеку, потратив все свои сбережения, что копил для очередного похода по книжным лавкам.
В свете волшебного кристалла они сидели за столом, накрытым сверху газетными листами. Тут же торчал орочий нож, едва не стоивший Мариусу жизни. Рядом стояла открытая банка шпрот, разломанный батон, коробка яблочного сока и несколько бананов. Ах да, ещё полностью обглоданный остов целой курицы-риль. Узнав своего знакомца, опасливо входящего в кочегарку, гном вышел из-за котла с мечом в руке и некоторое время смотрел на него, не приближаясь. Потом приветственно поднял ладонь. А уж когда увидел выгружаемую и пакета еду, не держал возгласа радости. Все разговоры были отложены на некоторое время. Мариус набросился на съестное, как волн на зайца в зимнем лесу.
По словам гнома, в нашем мире он оказался три или четыре дня назад. Выйди из портала, обнаружил себя на дне глубокого оврага. Вокруг была темень. С этой стороны порталом служила ложбина между раздваивающимся у корней стволом могучей ели. Саму ель уже спилили, оставив лишь полутораметровый кряжистый пень. Рядом торчали и другие пни. Гном посмотрел на небо и увидел незнакомые звёзды. И ещё сечение. Он решил - это зарево пожара. Лицо его было разбито. В плече торчал нож, который он выдернул. Следовало перевязать раны, но сперва следовало оглядеться, с ножом в руке он вскарабкался по склону оврага, оскальзываясь на россыпи странных предметов из железа и стекла, и ещё непонятно чего. Наверху он понял, что ошибся насчёт пожара - то сияли шары, водружённые на высокие шесты, расставленные вдоль гладкой тёмой дороги, проходившей невдалеке от оврага. А за дорогой высились огромные прямоугольные строения с множеством светящихся окон, подобные причудливым замкам. В этом мире должны владеть сильной магией, сказал себе гном. По дороге промчалась крытая "железная повозка". Навстречу ей выехала другая. Они едва не столкнулись, и обе издали протяжны вой. От него гном вздрогнул и решил бежать. Посмотрев в другую сторону, Мариус увидел невдалеке лесок. Он направился к нему, но сделал лишь пару шагов и упал без сил. Нужно было хотя бы немного отлежаться. Приглядевшись, он различил, что за деревьями тоже притаились "железные повозки", на них светились огни, а рядом стояли и разговаривали люди, доносилась музыка и громкий смех. В лес путь тоже был закрыт. Переведя дыхание, гном встал, подобрал свои вещи и, хромая, потащился в том направлении, где было потемнее и потише. Наткнулся на высокую каменную стену и пошёл вдоль неё. Вокруг была ночь, но ночь полнилась огнями, и они пугали его. Гнома шатало от потери крови. Он мог лишиться чувств в любой момент, ему требовалось укрытие. В стене нашёлся проход, он юркнул в него. Здесь тоже были великие сооружении, но ни повозок, ни людей не виделось. Он вышел к небольшому дому. Внутри темно, на двери замок. Выбирать не приходилось, и он стал взломщиком. Оказавшись под крышей, гном забился в угол. Кое-как перетянул раны, подложил под голову свой мешок, сжал в руке меч и провалился в сон, более походивший на потерю сознания.