— Ну, хорошо, шиера, проходите, — Клайвер отступил в сторону, пропуская принцессу в лавку. Она первым делом внимательно огляделась, ища гитару. Их оказалось много, самых разных цветов и размеров. — Что вы желаете, шиера? — посетительница казалась маэстро довольно странной. Её поведение и цепкий взгляд совершенно не соответствовали её улыбке и словам.
— Маэстро, мне нужна гитара, — снова поток очарования, сметающий любое возможное сопротивление, — самая лучшая из всех, что у вас есть.
— Для вас, шиера? — зачем ей гитара, она же явно не музыкант, и играть наверняка не умеет.
— Нет, в подарок. Для мужчины, — Клайверу всё стало ясно. Взбалмошная дамочка охмуряет кого-нибудь из местной богемной братии, для благородного кавалера видок неподходящий. Хотя… очаровательна до невозможности.
— Пожалуй, могу вам предложить вот эту, — Клайвер снял со стены один из инструментов. — Очень хороший звук, смотрите, какая отделка красным деревом. — Он тронул струны, чтобы она услышала, и протянул гитару. — Два золотых, и ваш кавалер будет счастлив.
— Два золотых?
— Ради ваших прекрасных глаз полтора, — Клайверу показалось, что цена вызвала у неё смущение. Но полтора золотых за приличную гитару вовсе не дорого, скорее дешево. Или она думала купить нормальный инструмент за пять серебряных?
— Простите, маэстро, но, наверное, у вас есть что-нибудь не такое… — она замялась на секунду, подбирая эпитет повежливее, всё же не стоит называть музыкальный инструмент дерьмом. Маэстро понял её по-своему.
— В лавке напротив, у Зюскеля, вы сможете найти гитару подешевле.
— Я хотела сказать, получше. Мне нужна самая лучшая гитара, а не самая дешевая, — Шу начинала сердиться.
— Простите, шиера, но самая лучшая гитара стоит… — Клайвер с сомнением оглядел посетительницу. Никаких украшений, даже самых дешевых серег, потрепанная мужская одежда, правда, хорошего качества, и целая баржа самоуверенности. Очень странная девушка. — Двадцать золотых. — Столько у неё точно нет и быть не может.
— Прекрасно, маэстро, — Шу снова улыбнулась, — покажите, пожалуйста.
Клайвер бережно достал из застекленной витрины медового цвета гитару, украшенную резным изысканным орнаментом. Девушка посмотрела на неё с большим интересом, и протянула руку. Маэстро передал ей инструмент, внимательно наблюдая, что она будет с ним делать. Девушка взяла гитару, провела пальцами по грифу, словно прислушиваясь, хоть не извлекла ни звука, потом тронула одну струну, другую… закрыла глаза с сосредоточенным видом. Ему вдруг показалось, что она принюхивается.
— Нет, маэстро. Это не самая лучшая гитара, — это было сказано таким непререкаемым тоном, что Клайвер не поверил своим ушам.
— Это самая лучшая из всех, что продаются в Суарде.
— Я хочу вон ту, — странная девушка указала на черную гитару, скромно устроившуюся в уголке. Маэстро мысленно обругал ученика гоблином безмозглым, что опять оставил её в лавке. И попутно удивился. Несколько минут назад эта девушка ничего не понимала в гитарах, да и держала она её как оглоблю, и вдруг безошибочно определила действительно лучший инструмент из всех, когда-либо им сделанных. Одна проблема. Клайвер вовсе не собирался его продавать. Эта гитара предназначалась любимому ученику, и, хоть маэстро и не подарил её Хиллу до сих пор, это была его гитара, и только его.
— Ну что вы, шиера. Это старый инструмент.
— Не важно, мне подходит.
— И он вовсе не такой красивый.
— Не важно. Мне нравится.
— Но, шиера, эта гитара не продается!
— Сорок золотых.
— Простите, шиера, она не продается ни за сколько.
— Сто золотых, маэстро.
— Я не могу её вам продать, шиера, это не моя гитара.
— Не правда. Можете. И продадите.
— Шиера, вам не кажется…
— Мне не кажется, — девушка перебила его на полуслове, и что-то в её голосе подсказало маэстро, что этот спор он не выиграет. — Я уверена. Забирайте, здесь больше ста.
Она вынула из кармана увесистый кошель и высыпала на прилавок горку золота. Действительно, больше ста золотых империалов, может, сто пятьдесят. И, пока Клайвер в оцепенении пялился на блеск монет — ну откуда у этой… он хотел подумать, оборванки, но не смог её так назвать даже мысленно, с таким царственным достоинством и уверенностью она держалась. Что-то знакомое померещилось маэстро в гордых резковатых чертах… нет, не может быть. Померещилось. Принцессе незачем приходить к нему в лавку и торговаться, да и к чему ей гитара, маркиз Дукрист не замечен в особой любви к музыке… наваждение, не иначе. Пока он размышлял, девушка забрала гитару, повесила её за спину, очаровательно улыбнулась напоследок, и убежала.