Яутжи как вид исключительно плотоядный непонятным образом оказались едва ли не единственным счастливым исключением из этого правила. И, тем не менее, их народ отличался поистине непрошибаемым консерватизмом взглядов. Нельзя сказать, что они совсем не тяготели к новизне — нет, они по-своему тянулись к новым пространствам, новым знаниям, новым изобретениям и открытиям… Но, когда дело касалось основ их жизненного уклада, уже задевалось святое. А, если что-то и приходилось менять, то все нововведения старательно подгонялись под любимые шаблоны, благодаря чему создавалась иллюзия, будто они были всегда. Так что, да, все устройства яутжей и впрямь выглядели так, будто не воплощали в себе вершину современных разработок, а лишь вчера были найдены при раскопках…
Сумрак, конечно, не был техническим гением, но разбираться в самых элементарных вещах, касающихся автоматики, его учили, как и всех остальных охотников. В далеких странствиях по чужим мирам могло случиться все, что угодно: отказать система навигации или жизнеобеспечения, полететь система управления челноком, сдохнуть в самый ответственный момент плазменная пушка… Нельзя сказать, что подобное случалось часто — все оснащение яутжей отличалась не только вычурностью, но и просто невероятной надежностью — тем не менее, форс-мажора никто никогда не отменял.
Свой опыт Сумрак долго перенимал у бортмеханика отцовского звездолета. Вообще, надо сказать, все системы корабля отлично обсуживались роботами, но ведь должен же был кто-то следить за самими роботами. Эту почетную должность исполнял Ржавчина, самец средних лет с кожей редкого красноватого оттенка. Вот уж кто понимал, как что работает! Но знаниями Ржавчина делился неохотно. Его бесил тот факт, что столь простые для него понятия и закономерности могли составлять хоть какую-то сложность для остальных, поэтому без особой необходимости он никогда в объяснения не пускался, дабы меньше психовать. Например, на такой частый и глупый вопрос «Как оно могло вообще сломаться?» он всегда философски отвечал: «А как все ломается?..» и молча возвращал устройство в рабочее состояние. Короче говоря, молодняк он учил «от сих до сих», давая самый минимум, чтобы не сдохнуть на чужой планете в результате технической неполадки.
Сумрак, будучи еще подростком, нашел к Ржавчине подход весьма неожиданным образом. Спасаясь как-то раз от ярости отца, он юркнул в случайно оказавшуюся открытой мастерскую. Механик в тот момент как раз руководил разгрузкой каких-то запчастей, и не заметил сразу, что в его владениях затесался незваный гость. Закончив с делами, он уселся уже в порядке релакса перебирать убитое автоматическое оружие кого-то из незадачливых юнцов. Ну не у всех толку хватало самостоятельно устранить неполадки, что поделать… Заприметив некое шевеление в темном углу, Ржавчина, не оборачиваясь, спросил:
— И за что тебя на этот раз?
Сумрак, убедившись, что его обнаружили, вышел на свет.
— Тренировку я проспал, — нехотя признался он, потирая сильно сдавленное лапищей Грозы плечо.
— Это… — самец на секунду замолк, с усилием вскрывая корпус пушки, а потом продолжил, все так же не глядя на юного собеседника: — Серьезное нарушение. А ты еще и сбежал от наказания. Значит, когда покажешься на его глаза, жди двойной порции…
— Да он отойдет, мне бы до вечера где-то переждать… — с надеждой сказал подросток.
— Ну сиди, что с тебя взять, — хмыкнул Ржавчина. — Но будешь мешать, вопросами доставать — сразу Вожаку сдам, усек?
Он, наконец повернулся к Сумраку и наградил его строгим взглядом. Подросток вежливо поклонился и скромненько присел на почтительном отдалении, но так, чтобы видеть все, что делают руки мастера. В полном молчании они провели несколько часов. Удивительно, но первым не выдержал механик.
— Как ты думаешь, что я сейчас делаю? — спросил он, отнимая руки от горы железок, уже мало похожих на оружие.
— Разобрал плазмомет? — робко предположил Сумрак.
— А зачем?
— Может, чтобы почистить? Его же, наверное, надо периодически чистить изнутри?
Ржавчина неожиданно усмехнулся.
— Иди сюда, что покажу… — подозвал он.
Дальше Сумрак прослушал увлекательную, но достаточно путанную лекцию об устройстве плазменного оружия и о важности своевременной очистки и профилактики неисправностей. При всем при этом, никто Ржавчину за язык не тянул, он разговорился сам. Поблагодарив неожиданного учителя, подросток собрался с духом и пошел сдаваться на милость Грозы, на прощание получив от механика дозволение приходить в мастерскую в любое время, если только он и впредь не собирается мешать.
Сумрак невольно улыбнулся, припомнив этот эпизод, и запустил руку в нутро отключенного робота.
— У вас вообще есть какие-то инструменты? — обратился он к Солнышку. — А то немножко сложно когтями болты выкручивать.
Самка лишь развела руками. Самец вздохнул и поддел мизинцем панель, скрывающую блок управления.
Через полчаса упорной возни в проводах, все было готово. Неполадка оказалась совсем пустяковой, Сумрак легко ее устранил даже и без инструментов, но про себя отметил, что Утес, видимо, ничего никогда не чинил здесь сам. Конечно, дело-то не царское…
Самец включил устройство и отошел. Уборщик как ни в чем не бывало пополз вперед и скрылся с дверном проеме. Солнышко восторженно застрекотала.
— Как-то не думала, что воины еще и технику могут чинить, — призналась она.
— Воины еще и стирать, и шить, и мыть полы могут, когда надо, — ляпнул Сумрак. Вообще, это, конечно была истинная правда, но самка, похоже, восприняла все как шутку.
— А в компрессорах ты понимаешь? — спросила вдруг она. — Наш уже неделю барахлит, посмотришь? И еще у меня полка со стены упала…
«Началось», — подумал Сумрак.
— Может, лучше секс? — попробовал он предложить самке достойную альтернативу.
— А потом секс, — согласилась она.
Через некоторое время Солнышко уже сидела и задумчиво созерцала ковыряющегося в компрессоре самца. В основном, она наблюдала за его руками. У него были красивые, сильные руки. С ухоженными когтями. Последний факт являлся несколько нетипичным для рядового воина, но, если подумать, каким-то образом даже располагал: никаких обломанных кончиков, никакой грязи, скопившейся в желобках, никакой засохшей крови у основания… Запястья самца до сих пор были тщательно перемотаны, будто он позабыл после тренировки снять защиту. Солнышко отлично знала, что скрывается под видом подобной небрежности. Наверное, у него теперь останутся шрамы… Так и будет их дальше прятать, ибо недостойны следы от оков, неважно, при каких обстоятельствах они были получены. Совсем ведь Прорва головой-то не думает…
— Вы его когда последний раз чистили? — прервал ее размышления Сумрак. — В этом фильтре уже скоро новая форма жизни зародится. Можно будет охотиться…
Солнышко скорчила невинную физиономию и промолчала. Самец сокрушенно покачал головой и вернулся к очистке забитой сетки, продолжая так мило ворчать, что самке захотелось тут же бросить его на ложе и отыметь.
Солнышко приняла соблазнительную позу, прогнув спину и откинув гриву назад. Самец, погруженный в починку компрессора, не обратил внимания. Солнышко не спеша принялась раздеваться. Он даже не обернулся. Солнышко подошла к нему сзади и обняла за шею. Самец фыркнул.
— Ты уже определись, в итоге, чего хочешь, — не выдержал он, наконец, подняв на нее голову.
— Я уже определилась, — послышалось в ответ.
Противостоять обольстительнице дальше Сумрак был не в состоянии, и они незамедлительно занялись любовью прямо там, на полу, среди кучи разбросанных запчастей. Закончив, они еще некоторое время, помурлыкивая, друг друга ласкали, а потом самец со всей присущей ему обязательностью возвратился к наладке компрессора. Но терпения Солнышка не хватило надолго, и вскоре она увлекла партнера новой эротической игрой. Короче говоря, компрессор-то он в рабочее состояние вернул, но лишь с четвертого раза.
Это поистине больше походило на издевательство, своеобразный «контрастный душ» для истомленного влиянием Сезона мозга: спаривание — починка сложного оборудования — снова спаривание — и новая попытка разобраться в работе устройства… Ну и коктейль.