— Иди, конечно, — спохватилась Греза, — я еще посижу две минутки и тоже пойду.
— Извини, что не предлагаю проводить…
— Понимаю, не дурочка, — фыркнула самка.
Самец со вздохом поднялся с травы и двинулся по направлению к лощине. Как бы невзначай, он, вставая, выронил из сумки ожерелье. Стоило воину скрыться из виду, как Греза звонко рассмеялась и проворно подобрала «находку».
Ночью Сумрак не сомкнул глаз. Вернувшееся и теперь с каждым часом усиливающееся давление не давало покоя. Запершись в челноке, он при тусклом свете аварийки, перечистил все свое оружие и обмундирование три раза. Затем аккуратно разложил и развесил все по местам. Затем вновь поснимал и решительно принялся облачаться.
Он улетит. Улетит сейчас же, немедленно… Иначе, завтра их встреча с Грезой может оказаться роковой.
Но, как же… Он ведь даже с ней не попрощался…
«Ты и с сестрами не попрощался, когда сбагрил их Торопливому!» — прошипел ему внутренний голос. Но это же совсем другое!
Сумрак тихонько завыл и отложил доспехи. Он не мог так… Решено, завтра он увидится с ней в последний раз. И он сдержится. Обязательно сдержится.
Лишь под утро его сморил тревожный поверхностный сон, продлившийся недолго и принесший одно только чувство возросшей усталости.
А к полудню самец уже ожидал Грезу на обычном месте их встреч. Самка не замедлила явиться. И вновь ее дразнящий аромат вызвал у Сумрака шум в ушах и рефлекторный отклик брюшных мышц.
Дышать медленней и глубже, сейчас все пройдет…
— Чем займемся? — она хитро повела головой. Сегодня Греза почему-то не подвязала по своему обыкновению гриву, и короткие отростки, торчащие во все стороны, подпрыгивали при каждом ее движении.
Сумрак напрягся, подавляя очередной настойчивый внутренний позыв — незамысловатая речевая конструкция, содержащая слово «займемся» больно полоснула по оголенным нервам, вызвав цепь весьма ожидаемых ассоциаций. Интересно, самка хотя бы отдаленно представляла себе, на какие пытки она его толкает?..
— Ты тут хозяйка этих мест, я лишь гость, — произнес самец. — Что скажешь, то и будем делать…
— Тогда… У меня, наверное, несколько неожиданная просьба, — тут Греза замялась, а Сумрак насторожился.
— Какая? Я выполню ее, если это будет в моих силах.
— Ну… Ты недавно обмолвился, что припарковался тут недалеко. А можно поглядеть на твой корабль?
— Зачем тебе? — изумился Сумрак.
— Просто я никогда настоящий космический корабль вблизи не видела…
Сумрак невольно насмешливо сощурился. Она называла это «корабль»…
— Так попросила бы Серого своего показать, у него-то явно машина покруче будет моего драндулета… — попытался отпереться он.
— Я просила. Он сказал, чтобы я не забивала себе голову такими вещами. Потом правда, передумал, но с одним непристойным условием, так что я сама расхотела.
— Тогда пошли, что ли… Думаю, вреда не будет, если ты посмотришь… — пробормотал введенный в легкое замешательство самец. — Только без разрешения ничего не трогай. И, да, это, если что, не корабль. Клановые корабли на планету не сажают. Это простой челнок для ближних перелетов.
— Ну, пусть челнок, — согласилась Греза. — Я все равно вряд ли разницу пойму.
Все еще удивленный необычной просьбой своей подруги, Сумрак послушно повел ее через лес к той прогалине, где покоился на подушке из примятого подлеска его потрепанный транспорт.
— Серый тебе вчера ничего не сказал? — обеспокоенно поинтересовался самец, пока они пробирались через дебри.
— А что он скажет? — не поняла собеседница.
— Я боялся, на тебе останется мой запах.
Греза остановилась и сердито его одернула:
— Глупости не выдумывай. Мы ничего такого не делали, чтоб остался. И, потом, ты считаешь, у меня не хватило ума сполоснуться пред возвращением?
— Я просто спросил, — примирительно сказал самец. — Не хотелось бы, чтобы у тебя из-за меня были неприятности.
Впереди показался просвет. Между деревьев тускло блеснул металл дремлющего под сенью листвы суборбитального транспорта, напоминающего ребристую голову какого-то гигантского ящера. Было хорошо заметно, что челнок уже прошел немало испытаний на своем веку: на бортах виднелось несколько вмятин, корпус значительно пообтерся, а кое-какие детали фюзеляжа бросались в глаза отличием по цвету или фактуре. Тем не менее, ощущалось, что хозяин относится к своей старенькой «лошадке» с немалой заботой. Челнок был подлатан тщательно и аккуратно, кроме того, его явно регулярно очищали.
Сумрак дал голосовую команду, и дверь медленно сдвинулась в сторону, открывая за собой темное нутро. Трап у челнока отсутствовал. Вернее, раньше он, конечно, был, но вышел из строя, а поставить другой как-то все оказывалось недосуг. Тем более, что Сумрак им и так не пользовался, а потому иной раз просто забывал, что данный механизм следует заменить.
Грезу пришлось подсадить, чтобы она могла залезть в кабину. Было стыдно за трап, зато, представилась возможность в очередной раз потрогать и приобнять самку…
— Я предупреждал, что хвастаться особо нечем, — сказал Сумрак, влезая следом, но Греза, кажется, его не услышала. Она с неподдельным восторгом вертелась вокруг своей оси и хлопала глазами, изумленно пощелкивая. Внутри челнока было, конечно, не так много места, но сделать туда-сюда несколько шагов вполне получалось. Перед широким и выпуклым слегка затемненным стеклом располагалась обширная панель управления, к которой свободно продвигалось удобное кресло. Вот кресло, кстати, Сумрак недавно установил новое, и оно ему очень нравилось, так как имело больше степеней свободы, чем прежнее, а также раскладывалось почти горизонтально, что позволяло, когда нужно, без проблем на нем спать.
Греза подошла к консоли, зачарованно разглядывая ряды рычажков, кнопочек и экранчиков. Сумрак никогда бы не подумал, что самку настолько может все это заинтересовать. Было видно, что у нее когти так и чешутся на что-нибудь нажать. В конце концов она не удержалась и слегка пошевелила штурвал, но, перехватив недовольный взгляд самца, быстро спрятала руки за спину, состроив невинное выражение.
— А вот это что? — спросила она, указывая на металлическую рукоятку.
— Тяга.
— А это?
— Система наведения.
— А он, что, стреляет???
— Если зарядить, — усмехнулся Сумрак.
Греза еще немного потерлась у консоли, после чего направилась в хвостовую часть, где ее внимание тут же привлекло размещенное вдоль стены обмундирование и оружие.
— Можно? — вдруг шепотом спросила она, потянувшись к телескопическому копью с золотистой резной серединой.
— Подожди, — остановил ее Сумрак.
Он слега отодвинул самку, снял копье с держателя и разложил его, выставив фиксатор.
— Вот теперь можно. Смотри, оно тяжелое, — предупредил самец, упирая одно острие копья в пол и передавая оружие Грезе.
Затаив дыхание, самка приняла копье и по всей длине окинула его взглядом, после чего обхватила металлическое древко рукой и медленно провела по нему сверху вниз, а потом обратно. Жест вышел настолько чувственный и эротичный, что Сумрак, наблюдая его, едва не застонал. Она это специально, да? Он поспешил забрать оружие, пока озорница еще чего подобного не вытворила, а обнаглевшая самка уже без позволения начала снимать со стены его маску.
— Эй! А спросить? — возмутился Сумрак.
— Но ты же разрешаешь? — вкрадчиво произнесла Греза и попыталась примерить маску на себя. Это выглядело со стороны очень смешно, так как голова самки была намного меньше головы самца, да и вся конституция намного изящнее, и потому мнимая воительница напоминала сейчас игрушку-болванчик.
— Не балуйся, — строго сказал Сумрак, конфискуя у самки маску и вешая ее обратно.
— Ну извини, — потупилась Греза. — Просто Серый вообще ничего не хочет показывать. И отец никогда не соглашался…
— Не мудрено, — подтвердил самец. — Оружие для воина — это практически часть его тела, причем, если тебе угодно, часть весьма интимная. Большинство воинов никому не дадут даже прикоснуться к своему вооружению без особой на то необходимости, не то, что дать самке поиграться. Так что ты должна их понять…
— А с чего это ты тогда позволил мне трогать себя за интимные части? — Греза лукаво поглядела на Сумрака. Тот молча сделал шаг в ее сторону и, склонив голову, пристально посмотрел ей в глаза, после чего тихо произнес:
— Потому что я этого хотел…
Вечером Сумрак проводил Грезу в лощину, где они расстались. И он опять пытался, но не смог сказать ей «прощай»…