дверь отсека отъехала в сторону, и на пороге появился этот незнакомец, у бедного подростка просто сердце ушло в пятки. Пустошь был огромен. Мощный торс по ширине был, пожалуй, как два поставленных рядом Грозы… Грубая складчатая шкура с торчащей повсеместно жесткой щетиной казалась прочнее камня. Длинная седая грива была откинута назад и связана за спиной в крепкую копну. Тяжелые кривые жвала спокойно возлежали поверх его рта, а голову венчали многочисленные рельефные гребни и наросты из-под которых блестели темные пронзительные глаза.
— Ты теперь воин, а хнычешь как мальчишка, — голос незнакомца прогрохотал точно далекий горный обвал. Сумрак, действительно только что позволивший себе негромко подвывать от расстройства, в ужасе вскочил и вжался в стену, дрожа всем телом.
Самец внимательно оглядел его с высоты своего гигантского роста — малек ему едва до пояса доставал — и продолжил:
— Любой из ровесников был бы счастлив оказаться на твоем месте. Ты должен быть благодарен судьбе уже за то, что тебе позволено находиться рядом с прославленными воинами этого клана и дышать с ними одним воздухом.
Сумрак только таращился на самца и нервозно постукивал жвалами.
— Ну, так и что за нытье я сейчас слышал? — Пустошь лишь слегка повысил голос, а стены уже заметно дрогнули. Сумрак чудом не хлопнулся в обморок…
— Живот очень болит, — едва вымолвил подросток шепотом.
— А, когда Священная Дичь проткнет хвостом твою печенку или отгрызет тебе руку, что, тоже плакать станешь?
— Не знаю… — признался Сумрак.
— Или, если противник поднимет тебя на лезвия? А? Отвечай! — рявкнул самец, и по отсеку прокатилась вибрация от его рыка.
Сумрак только непонимающе захлопал глазами. Он больше не мог заставить себя издать ни звука.
— Что ж, — вновь со зловещим спокойствием проговорил Пустошь. — Вот и проверим. Я вызываю тебя. Завтра, за час до подъема.
И вышел.
А подросток протрясся всю ночь, так и не сомкнув глаз. Правда и давление в семенниках отпустило. Оказавшись лицом к лицу с подобным доминантом, молодой организм резко передумал размножаться.
На утро, как и было велено, он явился в тренировочный зал. Сумрак не понимал, как вообще могло такое случиться, что его, официально еще и взрослым-то не считающегося, вызвал на бой матерый самец. В тайне он надеялся, что Гроза все-таки не позволит незнакомцу спустить с него шкуру, но в последнее время он уже ничему на этом судне не удивлялся…
В зале его ожидали отец и вчерашний визитер. Гроза про себя облегченно отметил: «Ну, хоть не проспал сегодня, и то хорошо».
— Сумрак, подойди, — приказал Вожак. — Тебе выпала честь познакомиться с самым великим воином из всех, кого твой отец когда-либо знал. Это Пустошь — Свободный Охотник и в прошлом мой Учитель. Он желает посмотреть на что ты способен. Если ты проявишь себя с лучшей стороны, он готов преподать тебе несколько уроков.
Сумрак приблизился и низко поклонился старшим самцам. И принял из рук отца копье. Пустошь вышел вперед и разложил свое оружие. Оба противника встали на изготовку. Вот старик кивнул головой, провоцируя оппонента на первый выпад, и Сумрак, собравшись с духом, ринулся вперед, на эту необъятную громаду…
Пустошь отразил его слабый удар, практически не напрягши ни один из мускулов. Сумрак отлетел назад. Поднялся и напал снова — итог был тот же. Со стороны эта была нелепейшая схватка… Гигант против карлика, мастерство и совершенство против полной бездарности… Сумрак вновь полетел кубарем. И снова встал. И тут выпад сделал Пустошь… Подросток даже не успел опомниться, как острие копья прижало его к стене. Еще миллиметр, и он был бы пронзен.
— Убит, — констатировал Пустошь и чиркнул наконечником по плечу молодого самца, пустив кровь. Сумрак тяжело дышал, в ужасе глядя на победителя.
— И не вздумай реветь, малек, — предупредил самец. — Мертвые не плачут.
Гроза обратил свой взгляд к старцу. Тот, встретившись глазами с ним, лишь слегка склонил голову. Тогда Вожак повернулся к сыну со словами:
— Ступай к себе, закрой рану, возьми одежду и оружие. Через десять минут Учитель будет ждать тебя в ангаре.
Ничего не понимающий подросток послушно отправился исполнять приказания. Когда он скрылся с глаз, Пустошь вдруг лукаво поглядел на бывшего ученика.
— Он повторяет абсолютно все твои прошлые ошибки, — фыркнул он.
— Ну, так чей малек-то… — слегка смущенно отозвался Гроза.
В тот же день Сумрак покинул отцовский корабль вместе с новым наставником. Пустошь увез его в одну из ближних колоний и тренировал четыре месяца. Это время молодой самец запомнил как самое благодатное, хоть и не самое беззаботное. Поначалу до смерти напугавший его старик на деле оказался совсем не таким извергом, как подумалось Сумраку в первый день. Он был безусловно строг, но при этом непостижимо располагал к доверию.
Пустошь был Учителем по призванию, которым его наделили не иначе, как сами боги. За ним хотелось следовать, ему хотелось внимать, перед ним хотелось преклоняться. В силу своего возраста Пустошь оставался спокойным и степенным практически в любой ситуации. Он был терпелив и не стремился наказывать по пустякам. Обучая юнца, он часто пускался в подробные объяснения и подолгу мог философствовать. С ним всегда было о чем поговорить. Учитель и сам был приятно удивлен сообразительности и эрудированности малька. Но часто, когда они засиживалась за беседами, старик как бы сам себя одергивал. Ему-то да, ему больше уже нравилось предаваться размышлениям и рассуждениям, чем битвам, но подростка он взял на воспитание совсем не для того, чтобы с ним болтать. Задачей Пустоши было обучить его, а времени оставалось мало. Тем более, что способности у сына Грозы хоть и прослеживались, но опыта, сноровки и концентрации внимания ему катастрофически не хватало. Над ним было еще работать и работать… Поэтому в конце каждой беседы наставник неизменно говорил:
— Ну, все, малец, хватит жвала чесать. У тебя хорошо получается меня убалтывать, но ты не добьешься того, чтобы я забыл про тренировку.
И они шли в зал, где старец изматывал подростка иной раз до полуобморока. Что-что, а уж на тренировках он спуску не давал. Причем, было видно, что Пустошь бьется даже не вполсилы, а еле-еле на одну пятую, но малек не тянул и этого…
Тем не менее, Сумрак был ему безмерно благодарен. К тому же, пока Учитель гонял его до изнеможения, иногда заставляя упражняться сквозь боль и через силу, ненадолго отступали неприятные сезонные эффекты. Правда как-то поутру Сумрак не на шутку перепугался, проснувшись в мерзкой липкой луже. Он в тот момент подумал, что, должно быть, умирает. Пустошь долго и громогласно ржал, когда смущенный подросток решился-таки наконец поведать ему о своей деликатной проблеме, но в итоге по-доброму потрепал его по голове и объяснил:
— Ты просто начал созревать немного раньше сверстников.
Лишь потом, заметив в глазах ученика полное недоумение, Пустошь начал обреченно догадываться, в чем, собственно, дело. Мысленно воскликнув: «Ну, почему я???», вслух он поинтересовался:
— Ты вообще в курсе, откуда берутся дети?
— Конечно, — с готовностью ответил Сумрак. — Самки несут яйца, потом они инкубируются и из них вылупляются мальки…
— Это все важные знания, — прервал его еще больше проникнувшийся подозрениями Пустошь, — но ты в курсе, что происходит ДО?
Сумрак пришел в явное замешательство.
— И какое отношение это имеет к Сезону, хочешь сказать, ты тоже не ведаешь? Может, тебе мать что-то рассказывала…
— А какое это отношение имеет к Сезону? — откровенно не понял Сумрак. Учитель с тяжким вздохом осел на пол.
— Присядь-ка, — велел он, — и расскажи мне, что ты знаешь об этом…
— Нуу… — замялся подросток, — мать мне говорила, что я в этот период, возможно, буду странно себя чувствовать, но это нормально и скоро пройдет. И еще она настаивала, чтобы я в это время жил отдельно от сестер и вообще от всех.
— Да, с другими парнями твоего возраста, — подтвердил наставник.
— Нет, — удивился Сумрак, — один. Я был у себя в комнате.
Пустошь закатил глаза и едва подавил желание тотчас же схватиться за голову. Оказалось, Гроза поведал ему о новом ученике далеко не все. А, возможно, Гроза и сам не знал про эти подробности его жизни. Бедный малек больше страдал даже не от самих малоприятных ощущений, а оттого, что попросту не понимал, что именно с ним творится и почему, а никто даже не собирался ничего ему объяснять.
И Пустошь осознал, что ему придется возложить эту ответственную миссию на себя. Все когда-то бывает в первый раз… Но бывалому охотнику никогда и в голову бы не пришло, что на старости лет ему вдруг придется объяснять самцу-подростку, для чего тому член… Обычно такого рода просвещением занимались пожилые самки в «лагерях», реже, матери и другие старшие гаремные самки. Но тут был настолько запущенный случай, что волей-неволей пришлось браться за все самому.
Узнав правду, Сумрак довольно долго ее переваривал, а потом недовольно изрек:
— То есть, это теперь так каждый год будет?
— Именно, — подтвердил Пустошь. — Пока не обзаведешься самочками. Но не обольщайся, случится это нескоро.
Еще немного поразмыслив, Сумрак вздохнул, принимая все услышанное как данность, после чего неожиданно впервые предложил сам:
— А пойдем потренируемся?
— Пойдем, — с облегчением ответил Пустошь. — Только на кровати там сперва прибери…
Так Сумрак начал взрослеть.
По истечению Сезона ему пришлось к немалому огорчению проститься с Учителем, но Пустошь навсегда оставил неизгладимый след в его душе и памяти. Сколько раз потом молодой самец мысленно обращался к нему за советом… И, надо сказать, почти всегда получал нужный ответ.
Обучение Сумрака продолжилось, и вскоре обнаружилось, что, если прежде он отставал от ровесников во всем, то теперь начал стремительно их обгонять. В то время, как у них лишь начинались первые тренировочные бои между собой, его соперниками уже были взрослые состоявшиеся охотники. Пока сверстники совершенствовались во владении деревянным копьем, Сумрак уже держал в руках тяжелое боевое, управлялся с запястными лезвиями и весьма неплохо стрелял, а вместо легких ушибов и ссадин, получал настоящие ранения. Гроза запретил воинам лишь серьезно калечить своего потомка, остальное было дозволено.
Так шрам от лезвий на животе Сумрак получил именно на отцовском судне. Охотника, оставившего его, звали Черный Дождь, и он, в общем-то против Сумрака ничего не имел, просто малек не ушел вовремя от его удара на тренировке… После того раза, когда ему чуть не выпустили кишки, молодой самец начал менять тактику боя. Он стал пытаться больше двигаться и уворачиваться. Тут его хорошо поднатаскал Стилет — самый мелкий и проворный из охотников Грозы. Он же обучил Сумрака обращаться с ножом.
Гроза и сам частенько занимался с сыном, заложив основы его боевой техники и собственным примером вдохновив на многие свершения. Но, если говорить по совести, до Пустоши ему было далеко…
Когда минуло три года, отец согласно правилам отослал Сумрака в орбитальную колонию, где, как оказалось, ему уже было почти нечему учиться. Там он встретил некоторых из своих сводных братьев, и именно они первыми убедились в том, что задирать его не следует. Потом убедились и остальные. Поначалу отличающегося некоторым жеманством в поведении подростка не воспринимали всерьез, но Сумрак довольно быстро развеял у окружающих все иллюзии на свой счет, и его даже стали побаиваться…
Десять лет Сумрак провел в колонии, после чего принял Посвящение в отцовский клан. А еще через год пришло известие о гибели любимого наставника.
Пустошь с честью встретил свою участь на Последней Охоте, отправившись в одиночку зачищать крупный улей Трудного Мяса. Его нашли сцепившимся в смертельных объятиях с мертвой маткой. Самец голыми руками разорвал ее пасть, а она в последней своей судороге пронзила его хвостовым шипом. Так окончился славный путь Пустоши, Свободного Охотника, Великого Воина, и непревзойденного Учителя.
Комментарий к Глава 13. Скала и Пустошь
Навеяло «Deep Forest» -«Lament»; «Awa Awa».