Сделав глоток из бокала, немец откинулся на стуле всем своим огромным весом, заставив стул опасно заскрипеть, после чего небрежно поинтересовался:
— А эта информация случайно попала к вам в руки не после того, как англичане захватили «Герцогиню д'Аоста»?
«Или не заглотил», — подумал Райли.
45
Хадженс едва не задохнулся, услышав эти слова, а Джек чуть не поперхнулся спиртным.
— Что-что?.. — закашлялся Райли, слишком ошеломлённый, чтобы пытаться что-то отрицать.
— Я… я не знаю, о чем вы говорите, — произнёс Хадженс, но слова его прозвучали запоздало и неубедительно.
— Да бросьте, господа, — отмахнулся Кляйн. — Прошу, оставьте ваши изумлённые жесты и картинные позы. Я и так знаю, что вы вовсе не те, за кого себя выдаёте.
— Вы ошибаетесь… — настаивал Хадженс. — Мы вовсе не…
— Ну хватит! — нетерпеливо перебил немец. — Если я живу в уединении, это вовсе не значит, что я отрезан от мира. У меня есть коротковолновое радио, и с его помощью я узнаю, что делается в мире. Как только вы пришвартовались в Матади, я тут же узнал о вашем присутствии и намерениях. Хотя, к сожалению, несмотря на все усилия, так и не смог помешать вам добраться сюда.
— Так вы знали о нашем прибытии? — спросила Кармен.
— Разумеется, — самодовольно ответил тот. — А кроме того, я знаю, что произошло в середине января в Санта-Исабель, так что, когда вы появились в Матади и принялись допрашивать ван Дайка насчёт груза, хранившегося на «Герцогине д'Аоста», мне оставалось только сложить два и два и понять, что вы имеете самое прямое отношение к её похищению.
— Черт! — шёпотом выругался Джек.
— Так это вы, — воскликнул Райли, осенённый внезапной догадкой, — это вы приказали убить ван Дайка?
— Ван Дайк убит? — с искренним удивлением спросил Кляйн. — Как это случилось?
— Не валяйте дурака, Кляйн. Ясно же, что это ваших рук дело.
Кляйн нахмурился.
— Ван Дайк был мне нужен живым, — возразил он. — Мёртвый он совершенно бесполезен.
— Вы лжёте, — заявил Джек.
— Мне незачем лгать, — раздражённо ответил Кляйн. — Не могу сказать, что меня огорчила его смерть, но я никоим образом не желал ему зла.
Возможно, причиной тому был раздражённый тон Кляйна, а быть может, он и сам уже подозревал, что все может оказаться не так, как им представлялось, но, так или иначе, Райли поверил словам немца.
— Но если это был не он, — произнесла Кармен, оглядывая сидящих за столом, — то кто мог его убить?
— И почему? — добавил Джек.
Все переглянулись, ожидая ответа. Наконец, Райли решил, что пора кончать эту игру в прятки, и напрямую спросил у Кляйна:
— В таком случае, вам известно, зачем мы здесь?
Кляйн слегка покачал головой.
— Судя по тому, что мне рассказал герр ван Дайк, — объяснил он, — вы, очевидно, что-то нашли в трюмах «Герцогини д'Аоста», что заставило вас отправиться сначала в Матади, а затем — сюда, ко мне.
— Нам известно о вирусе «Аусштербен», — резко заявила Кармен.
Хадженс повернулся к ней, багровый от гнева.
— А в чем, собственно, дело? — с вызовом спросила Кармен. — Давайте покончим наконец со всей этой бессмыслицей и выложим карты на стол.
— Согласен, — поддержал Алекс. — Мы впустую тратим время, пытаясь исподволь выяснить, кто из нас что знает или не знает. Кстати, у меня такое впечатление, что доктор со мной согласен. Не так ли, доктор?
Впервые за все время разговора Кляйн показался несколько озадаченным, хоть и пытался это скрыть. Он потерял лидерство в разговоре, а Райли не позволил захватить его снова.
— Три месяца тому назад мы потопили немецкий корсарский корабль, направлявшийся в Соединённые Штаты. В его трюме хранились десятки пробирок с вирусом под названием «Аусштербен», которому предстояло вызвать пандемию во всем мире. Этот вирус, хоть его и дорабатывали потом в Германии, чтобы сделать более смертоносным, первоначально был обнаружен здесь, в Бельгийском Конго. — Наклонившись вперёд, Райли спросил: — Ну, что вы на это скажете?
Кляйн заморгал, словно выжидая.
— Что вы имеете в виду? — спросил он наконец.
И тут слово взял Хадженс.
— Нацистский «Аусштербен» и этот ваш «Каливан» — суть одно и то же, — заявил он. — Разве не так?
Кляйн даже не пытался ничего отрицать.
— В общем, так оно и есть, — признался он. — «Каливан» — это изначальный природный штамм, а «Аусштербен» — созданная в лаборатории мутация, приспособленная для наилучшего распространения.
— Изначальный природный штамм, который вы любезно предоставили нацистам, — заметил Райли.
— Разумеется, — кивнул тот, не чувствуя, видимо, ни малейших угрызений совести. — Кому же ещё?
— Зная, как они им распорядятся? — спросил Джек, не веря собственным ушам.
Кляйн невозмутимо откинулся на спинку стула.
— Разумеется, — самодовольно ответил он. — Более того, произведённые изменения были, по сути, предложены мной. В каком-то смысле, «Аусштербен» — моё детище.
Невозмутимость, с которой Кляйн говорил о вирусе, способном уничтожить человечество, словно это был какой-то изобретённый им новый коктейль, повергла всех в шок.
Мёртвое молчание повисло над столом; никто не мог произнести не слова, чтобы разрушить гнетущую атмосферу. Четверо гостей беспокойно заёрзали на стульях, а по лицу Райли было видно, что он едва сдерживается, чтобы не прыгнуть на стол и не задушить Кляйна собственными руками. Будь у них при себе их пистолеты, они с Джеком уже давно разнесли бы голову немца выстрелами в упор.
В отличие от них, Кармен являла собой воплощённую невозмутимость. Хадженс — единственный, у кого при себе было оружие — сдерживался из последних сил.
— Так вы говорите, — произнёс Райли, отчаянно пытаясь понять смысл столь чудовищного действа, — что помогли создать ужасный вирус, способный уничтожить большую часть человечества. — И сделали это по доброй воле?
— Но почему? — перебила Кармен, не дав Кляйну времени ответить на вопрос. — Как вам могло прийти в голову совершить нечто подобное? Убить миллионы невинных людей… Просто чудовищно!..
Кляйн глубоко вздохнул, помолчал несколько секунд, после чего наконец ответил:
— Вам что-нибудь известно о природе вирусов, фройляйн Дебаж? — Он оглядел присутствующих. — Кому-либо из вас что-нибудь известно об этом?
— Не то чтобы известно… — начал было Хадженс.
Кляйн поднял руку, останавливая его.
— Вы ждёте объяснений? — спросил он.
Хадженс по-прежнему молчал.
— Вирусы, — продолжал Кляйн, — это своего рода инфекционные агенты, которые могут жить и размножаться только внутри живых организмов. Организм же, поражённый вирусом, во многих случаях погибает, и, следовательно, после его гибели вирус также оказывается обречён. Вы улавливаете мою мысль?