— Просто диву даёшься, какой любовью пользуется этот гад у местного народа! — заметил Джек.
— Они его прямо-таки обожают! — воскликнул Хадженс, не в силах скрыть изумления. — Никогда не видел ничего подобного.
— В этой шапчонке и с посохом в руке он похож на гребаного Папу Римского, — заметил Джек.
— Если раньше у меня и оставались какие-то сомнения, что нападение на судно — его рук дело, то теперь они рассеялись как дым, — заявил Райли.
— Что это он делает? — спросил Хадженс.
Кляйн между тем приблизился к костру и воздел к небу обе руки, словно взывал к богу. Женские голоса зазвучали тише, подобно рокоту волн, бьющихся о берег.
— Они молятся… — прошептал Алекс. — Во всяком случае, мне так кажется.
Женщины образовали полукруг перед Кляйном, протягивая руки ему навстречу или воздевая их к небу; их ритмичное бормотание становилось громче, все больше напоминая молитвенное песнопение на каком-то странном гортанном языке — возможно, на лингала.
К хороводу женщин присоединились несколько стариков, которые, судя по тому, с каким почтением держались перед ними остальные, были старейшинами племени. Один из них, столь же высокий, как Кляйн, в головном уборе из перьев и ожерелье из крокодильих зубов, был, очевидно, верховным вождём.
Все это действо происходило на фоне огромного костра, высота пламени уже достигла человеческого роста. Райли, Джек и Хадженс видели лишь тёмные силуэты, мелькавшие на фоне огня, и не могли разглядеть некоторых деталей происходящей церемонии. Например, чем были заняты женщины до прихода Кляйна, или что за странный свёрток лежит на циновке из пальмовых листьев между немцем и его верными подданными.
Под непрекращающееся пение — вернее, ритмичное бормотание — несколько женщин приблизились к лежащему на земле свёртку, который, очевидно, занимал главное место в церемонии.
Женщины развернули огромные пальмовые листья, в которые он был завернут, словно начинка в тамаль, и тогда стало понятно, что внутри.
— О боже! — прошептал Хадженс.
— Что за хрень? — выругался Джек.
Этим свёртком оказался Верховен.
Бур лежал на спине, совершенно неподвижно и, судя по вытянутым и прижатым к телу рукам и плотно сдвинутым ногам, крепко связанный.
— Он не шевелится, — прошептал Райли.
— Должно быть, мёртв или без сознания, — предположил коммандер, даже не зная, что для бедняги хуже.
— Если бы он был мёртв, зачем его было связывать и затыкать рот кляпом? — резонно заметил галисиец.
— О боже, что они задумали? — прошептал Хадженс, возможно, сам не осознавая, что говорит вслух.
Песнопения звучали все громче, приближаясь к апогею.
Кляйн приблизился к неподвижному телу Верховена и, обвиняюще указывая на него пальцем, что-то грозно прокричал, но его крик потонул в нарастающем гуле голосов.
Тогда одна женщина взяла с земли что-то длинное и плоское и подняла этот предмет головой, сжимая обеими руками.
В тот самый миг, когда Райли понял, что это нож, женщина со всей силы обрушила его на Верховена, и тот вздрогнул от приступа невыносимой боли. Даже кляп во рту не заглушил крика боли и ужаса, от которого застыла кровь в жилах троих невольных свидетелей этого безумия, сидевших в кустах.
Онемев от ужаса, Алекс обеими руками схватился за голову, все ещё не в силах поверить в произошедшее у него на глазах. Казалось, он видит какой-то кошмарный сон.
Песнопения превратились в дикий безумный вой, и женщина с ножом наносила все новые удары, не обращая внимания на крики Верховена, который корчился на земле, не в силах защититься.
Наконец, женщина отбросила нож, опустилась перед Кляйном на колени, держа что-то в ладонях, и протянула ему, словно предлагая самый драгоценный в мире дар.
При виде этой картины Хадженса вырвало. Райли и сам едва сдержал рвоту, когда увидел, что женщина протягивала Кляйну отрезанную ногу.
И тут, когда уже казалось, что безумие уже достигло предела, Кляйн взял подношение из рук женщины, поднёс его ко рту и впился зубами, раздирая плоть и сухожилия и слизывая стекавшую по его лицу кровь Верховена.
— Не может быть… — упавшим голосом прошептал Алекс.
— Мать моя… — прошептал Джек, все ещё не веря своим глазам. — Он тоже каннибал!
— Нет… это невозможно… — прошептал Хадженс, с трудом сдерживая новый приступ рвоты. — И ведь Верховен все ещё жив… Ради Бога, мы должны что-то сделать!
Райли прекрасно понимал чувства коммандера, он и сам был близок к тому, чтобы броситься на помощь буру. Тем не менее, он взял себя в руки решительно удержал Хадженса за плечо.
— Мы не можем ничего сделать, — отрезал он. — Если мы высунемся, нас ждёт та же участь.
— Но мы не можем вот так его бросить! — возмутился Хадженс, повышая голос.
— Ему уже недолго осталось, — упавшим голосом вмешался Джек.
— Во имя всего святого… Они собираются сожрать его живьём!
Алекс едва успел зажать ему рот.
Если бы не стоявший вокруг костра гвалт, их бы непременно обнаружили.
— Заткнитесь, коммандер, — приказал он ледяным тоном. — Я знаю, что его собираются съесть, но мы все равно ничем не можем ему помочь. Он все равно уже, считай, мёртв, так что ему без разницы. Сейчас мы должны подумать о живых. И, если возможно, постараться сделать так, чтобы это злодеяние Кляйна оказалось последним.
Хадженса все ещё сидел с вытаращенными глазами, не в силах примириться с увиденным, но все же, глубоко вздохнув, несколько раз кивнул, и Райли наконец решился убрать руку от его рта.
— Возьмите себя в руки и не впадайте в панику из-за того, что пришлось увидеть, — приказал он обоим, принимая столь необходимый сейчас командный тон. — Смерть есть смерть, какова бы она ни была, а Кляйн — просто свихнувшийся маньяк. Хватит вести себя, как перепуганные дети. Мы мужчины, в конце концов, и сделаем то, что должны. Так?
Тягостное молчание, повисшее после этих слов, заставило его яростно повторить:
— Так, я спрашиваю?
— Да. Да, конечно… — согласился Хадженс.
— Мы должны оторвать яйца этому гаду, — заявил Джек.
— Конечно, — согласился Алекс. — Но сначала нужно спасти Кармен, и сейчас до этого самое подходящее время, поскольку Кляйн сейчас… занят.
— Согласен, — кивнул Хадженс. — Но как?
— Я по-прежнему уверен, что Кармен в доме, — заявил Джек. — У дверей караулят двое молодчиков. Если они нас увидят, тут же поднимут тревогу.
— В таком случае, мы должны застать их врасплох — заявил Алекс.